— Доброе утро, — сказала Бриана мрачно.

Улыбка померкла.

— Что-то не так? Я взял не ту сковородку?

Бриана сняла с плиты дымящуюся джезву и плеснула кофе в приготовленную ей чашку – её любимую, с морским пляжем на Крите, где она отдыхала на своё семнадцатилетие. Стин отлично знал, чего бы ему хотелось сейчас. Жаль, что она не могла похвастаться тем же.

Каждую весну она наблюдала эти метания и депрессии, но они так и оставались для Брианы загадкой. Обычно спокойный, как баобаб, и равнодушный ко всему, на какое-то время – иногда на неделю, а иногда на месяц — Стин то впадал в тоску, то становился вот таким – добрым, заботливым… и ранимым.

— Всё хорошо, — ответила Бриана, так же изображая улыбку, — уверена, всё очень вкусно.

Стин опять улыбнулся, только уже не так ослепительно, зато по-настоящему — с лёгкой грустинкой в серых глазах.

— Тут особо нечему быть вкусным. У тебя в холодильнике мышь повесилась.

Бриана пожала плечами.

— Ну, так зажарь мышь, тоже мясо.

Стин отложил лопатку, налил себе кофе во вторую кружку и сделал маленький глоток.

— Я хочу заказать суши. Но ты его не дождёшься.

Бриана подняла брови.

— Это ещё почему? У меня выходной.

Стин усмехнулся и покачал головой.

— Сегодня приезжают японцы. Кто-то должен встретиться с представителем Ямато-моторз.

Бриана сцапала из вазочки на столе сушку и растеряно откусила.

— Я не говорю по-японски, — мрачно заметила она.

Стин поднял брови.

— Не ломайся. Он альфа. Я не могу сейчас пойти к нему.

Бриана снова надкусила сушку и с шумом прожевала.

— Ну… — протянула она, — а кто останется с тобой?

— Бриана, я — большой мальчик.

Бриана принюхалась.

— Это что? – спросила она.

Оба выругались на два голоса и бросились к сковородке, поверхность которой полыхала как костёр.

Стин торопливо намочил полотенце и накинул его сверху. На поверхности ткани тут же проступили чёрные следы, но огонь побился немного о плотную ткань, и погас.

— Большой мальчик, — Бриана кинула на друга мрачный взгляд. Она осторожно приподняла полотенце, чтобы рассмотреть обуглившиеся гренки. – И правда, лучше закажи суши.

Она отошла к холодильнику, чтобы убедиться, что там пусто.

— Во сколько у тебя встреча с японцем? – спросила Бриана, не замечая, как на приятеля снова накатывает тоска.

— В пять, — Стин сел на кресло и обхватил чашку обеими руками, пытаясь согреть внезапно ставшие холодными пальцы.

— Так ещё море времени, — Бриана опустилась напротив. – Нет… — добавила она, вглядываясь в глаза друга, — не говори, что опять.

Стин отвернулся.

— Я тебя запарил, да?

Бриана изогнула бровь.

— Если я скажу, что немного, ты обидишься?

Стин усмехнулся. Хороший знак.

— Брось, — сказала Бриана уже серьёзно, — я бы лучше с тобой посидела, пусть и с таким шизанутым, чем с твоим японцем.

Стин покачал головой.

— Надо, — сказал он твёрдо, а затем, после паузы, добавил, как-то подозрительно тихо: — Брин…

— М? – Бриана обернулась к нему.

— Я хочу попробовать. Ещё раз.

Бриана со свистом выпустила воздух.

— Тебе мало, да?

— Мало, — Стин твёрдо посмотрел на подругу, — ты бы знала, как мало. Чтоб ты поняла, пока физическая боль не перешибёт тот винегрет, что творится у меня в голове, я не успокоюсь.

Бриана глотнула кофе, выигрывая время на размышления.

— Ладно, — сказала она, — что ты предлагаешь?

— Может, Сеть? – неуверенно предложил Стин, — по крайней мере, там есть анкеты, и можно заранее узнать, на что соглашаешься.

Бриана поморщилась.

— И что, думаешь, нельзя соврать?

Стин пожал плечами.

— Ты сама хотела, чтобы я расслабился…

Бриана бросила в его сторону недовольный взгляд.