– Нас специально этому учили. Как и обращаться в драконов, – хитро улыбнулся Иррандо. – И потом у нас нет всех этих завязочек и застёжек сзади. Давай помогу.

– Только чур платье больше не снимать!

– Угу... – и снова обжигающее дыхание на шее, у уха и тысяча мурашек по спине...

* * *

Через час мы не ступили на ступени парадной лестницы, как приличные, а, влетели на балкон верхнего этажа королевского замка, как запыхавшиеся перед лекцией студенты. Выдохнули и, пытаясь принять серьёзный вид, прошли по коридорам и залам мимо придворных и фрейлин. Мы остановились перед высокими дверьми в покои короля, ожидая, когда нас пригласит лакей. В моём животе урчало, словно там не бабочки порхали, как говорят почему-то, а медведи копошились после зимней спячки. Скорее-скорей бы обед! Или хотя бы кофе-брейк... Никогда в жизни я не была такой голодной!

– Ужасно стыдно, – шепнула я Иррандо, – что мы опоздали. Король всё-таки, а не председатель ЖЭКа.

– Не знаю, каков статус председателя джека в вашем мире. И это не важно, – прошептал в ответ Иррандо, – ведь мы не опоздали ни на секунду.

Он глянул на меня и расплылся в коварной улыбке. Ого, он меня троллит?! Быстро учится!

– Ах ты ж... врун, дракон Коро! – шёпотом рявкнула я.

И тут лакей торжественно объявил :

– Господа Избранники, его величество, король Дорризоэн Второй Справедливый, примет вас в обеденной зале незамедлительно.

«О боже, еда! Еда!» – внутренне возликовала я, и Иррандо был спасён. Временно...

И чего я такая голодная, уж не превращаюсь ли в дракона?

* * *

В центре большой, затемнённой залы с сотней начищенных до блеска канделябров, со стенами, отделанными болотно-зелёным камнем с белесыми и красноватыми прожилками, с посеребренной отделкой, стоял длинный стол, будто вырезанный из каменного монолита тёмно-шоколадного цвета. Уставленный блюдами и напитками на любой вкус, он вполне мог бы накормить всех посетителей в зале ожидания Казанского вокзала. Но, как выразился король, «мы отобедаем по-семейному, без посторонних». Кроме нас за этим столом никого не было, если не считать пятерых музыкантов, играющих на арфе и флейтах на постаменте в углу, и снующих туда-сюда слуг.

Я направилась было поближе к Дорризоэну, но Иррандо удержал меня, схватив за локоть, и направил на другой конец стола. Что ж, пока речь шла о еде, меня это устраивало, а вот перекрикиваться через весь этот зал было бы, по-моему, глупо. Король церемонно указал на угощения. С ещЁ бóльшим апломбом лакей объявил нам названия блюд. И с трудом вспоминая об этикете, я принялась поглощать всё ведомое и неведомое, как всегда обойдя вниманием перукканских слизней.

Иррандо тоже был голоден, но успевал отвечать на вежливые вопросы короля. А тот едва притрагивался к пище, потягивая в основном какой-то белый напиток из богато инкрустированного кубка. Когда мы уже насытились, Дорризоэн прекратил отпускать незначительные фразы и, отставив кубок, заговорил:

– Я хотел бы сообщить вам о воспитании наследника. В три года ему будут даны домашние учителя. В пять – начнутся занятия на выезде. А после шести лет наследник будет обучаться в Военной Академии и проживать там с другими мальчиками. Привыкать к управлению и строить отношения с подчинёнными лучше с младых ногтей, – сказал король, словно дело было решённое. – В десять он получит в командование небольшой отряд. В одиннадцать это уже будут драконы-огнеборцы из самых родовитых семей...

– Позвольте, ваше величество, – чувствуя раздражение от того, что всё решили за меня, я отложила крылышко в меду какой-то птицы, вытерла руки мгновенно поданным слугой влажным тёплым полотенцем и сказала: – А не слишком ли рано составлено расписание жизни для нашего сына? Во-первых, может родиться девочка...