– Нет проблем, товарищ старший лейтенант.

Варламов, после того как я похвалил его комбату, словно окрыленным себя почувствовал. Впрочем, это любому, наверное, приятно, когда его отмечают. А тут я по делу отметил. Я давно к Константину присматриваюсь и хочу его уговорить остаться на службу по контракту. Мне такие бойцы во взводе нужны.

Старший сержант противиться не стал. Рюкзак на ходу перекочевал с одних плеч на другие, хотя наушники специалист оставил на своей голове. Видимо, что-то важное слушал, что не мог доверить Варламову. Но уже через два километра старший сержант остановился и поднял руку.

– Внимание! – сказал я пулеметчикам. – Ждём! Контролировать ситуацию.

Специалист зашел за спину Константину, расстегнул на рюкзаке замок «молнию» и открыл какие-то индикаторы.

– Что там? – спросил я.

– Зафиксирована уже третья попытка пробиться через нас с помощью сотового сигнала. Все за последние сто метров. Судя по приборам, работает абонент «Мегафона».

– И что говорят? – поинтересовался я.

– Понятия не имею. У меня же не подслушивающая аппаратура. У меня глушитель сигналов сотовой связи. Не только сотовой, но тех диапазонов, на которых работает сотовая и спутниковая телефонная связь, всех систем связи. А подслушать я не могу. Аппаратура не позволяет.

– На какой дистанции глушится сигнал? – спросил Варламов.

– До двух километров.

Костя посмотрел на меня.

– Два километра осталось до места, товарищ старший лейтенант, – объяснил он мне свой вопрос. Впрочем, я и без него понял, что он хотел сказать.

– Есть там кто-то… Соблюдаем осторожность.

Заметив, что мы остановились, нас стал догонял комбат. Догнал быстро, прыгая с камня на камень. Я начал докладывать еще до того, как подполковник остановился. Объяснил ситуацию.

– Как, говоришь, твоя станция называется? – спросил он старшего сержанта.

– «Скорпион Брэк», товарищ подполковник.

– Вот-вот… Скорпионы, кажется, как все гады, под землей живут?

Рябухин посмотрел на меня, словно требовал объяснения.

– Мне кажется, товарищ подполковник, они не гады, – возразил я. – Они вроде бы паукообразные. И живут не под землей, а под камнями, в расщелинах скал.

– Все равно, – упрямо сказал Рябухин. – Наш «Скорпион» своих чувствует. Бандиты где-то под землей прячутся. И в пределах двух километров. Три звонка, говоришь, было?

– Так точно, товарищ подполковник, – бодро, словно совсем не устал, доложил старший сержант. – Три звонка с разных номеров.

– А номера ты тоже можешь высчитывать?

– Нет. Просто частота в работе у разных мобильников слегка отличается. Прибор это фиксирует.

– Понял. Звонки издалека сюда или отсюда? Это твоя техника фиксирует?

– Никак нет, товарищ подполковник. Это не фиксируется.

– Жалко. Тицианов!

– Я, товарищ подполковник, – отозвался я из-за спины комбата.

Он резко повернулся ко мне:

– Разверни взвод в одну шеренгу. Впереди сам с пулеметчиками и со своей разведкой. Я с вами. Остальные – ищут. Должен быть лаз в подземелье. Мне сказали, несколько лет назад Рифатов закупал в больших количествах цемент. Что-то строил. Не сам, конечно, закупал, но через людей, которые предположительно были с ним связаны. Вот и построил себе бункер. Ищем! Ищем! Васильев!

– Я, товарищ подполковник, – подскочил к нам капитан Васильев, командир нашей роты.

– Слышал, как мы разворачиваемся?

– Так точно, слышал.

– Точно так же всю роту разворачивай. Прочесываем два километра, но осматриваем каждый квадратный сантиметр земли. Плотно работаем. Настрой людей! Поехали!

Я отдал команду взводу. За моей спиной капитан Васильев отдавал команду другим командирам взводов, хотя подполковник Рябухин говорил громко, и все прекрасно слышали. Одного взвода для тщательного осмотра всей ширины ущелья было маловато. И между моими солдатами оставалось пространство, которое должны были исследовать идущие следом. Потому капитан Васильев распределил силы так, чтобы два взвода занимали ущелье в ширину, оставив моему взводу ту задачу, которую изначально нам и определил комбат – что-то вроде боевого охранения…