Я медленно выдохнула:

– Ладно. Мой последний вопрос… Почему бы тебе не поговорить с призывателями? Другой демон…

Его рука взлетела так стремительно, что движение показалось смазанным. Я отшатнулась – кулак ударил по барьеру, прозрачная поверхность которого пошла рябью.

– Kanish! – прорычал он. Глаза вспыхнули багровым светом, лицо исказилось от ярости. – Они подослали тебя, да? Подослали кроткую payilas, чтобы усыпить мою бдительность, na? заставить меня подчиниться? Satūsa dilittā hh’ainun eshanāzh’ūltis!

Хватая воздух ртом, я попыталась встать на дрожащие ноги. Он снова ударил кулаком по барьеру. На кончиках его пальцев вспыхнул огонь и взвился к запястью.

– Kanish! Убирайся прочь!

– Они не посылали меня! – прошептала я. – Они не…

– Убирайся!

– Пожалуйста, выслушай меня…

Он оскалился, показались острые звериные клыки. Ужас затуманил мне разум. Глаза наполнились слезами, руки затряслись, дыхание перехватило. Ссоры всегда действовали на меня разрушительно, даже если о насилии не было и речи. Если бы Зуилас мог добраться до меня, он точно разорвал бы мне горло.

На самом деле, поправила я себя, он всегда хотел меня убить. Он же демон. Убийство стало бы для него главным событием в неволе. Тяжело сглотнув, я заставила себя оторвать взгляд от пола. Пылающие глаза Зуиласа вынудили меня отвести взгляд, и я упрямо сосредоточилась на его – не таком ужасающем – подбородке.

– Они не посылали меня, – повторила я, ненавидя себя за дрожь в голосе. – Мне вообще нельзя здесь бывать. Я… пришла только ради книг. Дядя Джек не знает, что я с тобой говорила.

Его горящие глаза превратились в щелочки:

– Значит, ты слишком глупа, чтобы понять, что они используют тебя.

– Они меня не используют, – сказала я, глядя в пол. И когда я только успела отвести взгляд? – Я очень мало говорю с ними, и уж точно не о тебе.

Наступило тяжелое молчание, которое нарушал лишь почти осязаемо пульсировавший гнев Зуиласа.

– Когда в следующий раз будешь говорить с ними, – рыкнул он, – скажи им, что мои кости превратятся в пыль в этой клетке, потому что я никогда не подчинюсь hh’ainun.

Его горячность заставила меня поднять глаза, но купол уже заволокла тьма, скрывая его от меня. Губы задрожали, и я прикусила их. Дрожащей рукой я подтолкнула к серебристой линии последний кусок торта и забрала тарелку.

Я шла к выходу, оглядываясь через каждый шаг, но демон так и не заговорил. И не прикоснулся к десерту. Я вышла из комнаты, дошла до угла, прижалась спиной к стене и отсчитала две минуты.

Затаив дыхание, заглянула в приоткрытую дверь. Торт исчез, и я увидела, как внутри купола вспыхнуло пламя. Зуилас сжег салфетку.

Я стояла у окна и притворялась, что любуюсь пейзажем. На самом деле я вслушивалась в долетавшие в холл голоса дяди Джека и Клода. Они шли в подвал, чтобы в который раз попытаться разговорить молчаливого демона. Я подождала минуту, чтобы убедиться, что они не вернутся; на цыпочках подбежала к дядиному кабинету и проскользнула внутрь.

Первый этап разведывательной операции успешно завершен. Я пробралась на территорию врага – прямо как волшебница Селестина Перуджа из «Очерков магических преступлений XX века» – занимательной книжки, которая попалась мне пару недель назад и очень понравилась! Ничего удивительного в том, что я увлеклась историей печально знаменитой похитительницы магических артефактов. Она была крутой и отлично знала свое дело. Я осмотрела картотечные шкафы, представляя себя Селестиной, планирующей очередное ограбление. Шкафов было очень много, обыскать все я не успевала и решила отложить это до лучших времен. Я подошла к столу дяди Джека и села в его кресло. Стол был завален документами, я быстро просмотрела их.