– Ты что чемодан бросил посреди гардеробной? Футболки взял? Так возьми, в чём ходить будешь? Шорты не забудь, а то будешь бегать в труселях как дурачок, – встретил его отчитывающий тон жены-Сарочки.

– Ой, совсем забыл! – сказал он, вспоминая про чемоданы и направляясь к ним, крикнув на весь дом:

– Давииид, иди сюда! Давииид!

– Что? – сын появился в дверном проёме родительской спальни, поправляя очки, которые упали на нос из-за того что Давид катался на лакированных перилах в мраморном холле их нового особняка.

– Идем чемодан собирать.

– Сеня, ты у нас очень странная! Зачем ты алабаев в дом притащила? Они на улице должны жить! – сказала мама, заглядывая в спальню дочери.

– Они маленькие, – ответила та, тиская двух щенков на своей огромной кровати king-size.

На телефон всей семьи пришло оповещение, что в дом кто-то звонит через домофон, в камере виднелись лишь усы и слышен был голос:

– Блять куда смотреть-то, приблуды для богатых навесил! Рабинович, открывай, Эдуардыч пришел, – гость пошевелил усами и показал в камеру бутылку своего виски. Ворота открылись.

Он прошёл по тропинке, ведущей к дому, вдоль которой была высажены туи. На территории ещё были рабочие, что-то доделывали в рамках ландшафт дизайна. Навстречу ему шёл Рабинович, жуя яблоко.

– Рабинович, это ты на мертвых душах на дворец заработал? – улыбаясь крикнул Эдуардыч, поднимая бутылку вверх, которую до этого держал прижав к груди.

– Типун тебе на язык, у меня всё законно!

Эдуардыч улыбнулся, он-то знал какую они провернули сделку с мёртвыми душами.

– Тебе же сколько-то не хватало на этот дворец, откуда вытащил? – удивился Эдуардыч, оглядывая большую территорию особняка.

– Сенька одолжила. Она на крипте подняла денег, что-то там за курсом некого битка проследила, он упал, потом резко взлетел и она его продала. Дети-то у меня в меня! – похвастался Рабинович.

Эдуардыч пошевелил усами, он сам немного сомневался в том, что Сеня заработала на крипте, но был уверен деньги у неё откуда-то резко появились и в большом количестве. Она теперь ездила за рулем эксклюзивного Lamborghini Centenario, которых в мире всего 40 штук, а её друг-Коль спонтанно купил квартиру в клубном доме Столешникова переулка. Вот у Эдуардыча и появились вопросы, что за дела мутит дочь его лучшего друга.

Сам Рабинович тоже не совсем был уверен в легенде о крипте. Тем более он всю жизнь крутился в мире финансов, а с появлением крипты начал работать и с ней. Но не хотел лезть в дела дочери, решив, что если что, она всё равно обратится к нему, а раз сейчас у неё все хорошо, то всё хорошо.

Друзья сидели на раскладных стульях, смакуя виски и глядя на то, как рабочие тестируют только что установленный бассейн с подогревом и подсветкой.

– Осталось Давиду квартиру купить, машину купить и можно на пенсию, – мечтательно произнёс Рабинович, откидываясь на спинку раскладного, синего стула.

– Да, правильно, детей надо зарядить, неизвестно как жизнь у них повернётся. А я вот дом у моря куплю и тоже на пенсию.

– Ты же уже купил! – удивился мужчина, убивая комара на своей лысой голове.

– Дк вкусы-то растут! Надежда теперь хочет домик где-то в Италии, – Эдуардыч пошевелил усами и отпив виски, удобно уселся на стуле…

Есения в своей спальне и листала социальные сети на плазме, висящей на стене напротив кровати, подсоединив к ней айфон. Рядом спали два алабая.

Она наткнулась на программу, где знакомое ей лицо было главным героем.

– Павел Гжель, вы пережили страшные дни на необитаемом острове? Как вы справлялись с этим?

Расписной вальяжно разлегся в кресле, накрутив косу в пучок и откровенно врал на огромную аудиторию, делая драматические паузы: