Я вижу, как смотрит на него Ираида. С нежной гордостью в глазах. И от этого становится ещё хуже.

– Смотрите, что я принёс. Как чувствовал. Думаю, вам понравится.

Он достаёт из потрёпанной сумки-планшета несколько глянцевых бумажек и кладёт передо мной на стол. Фотографии. И с каждой из них на меня смотрит Ива. Солнце путается в её волосах. Она улыбается смущённо, сидя на пеньке.

Невольно касаюсь пальцами её лица, пусть не живого, но такого пронзительно настоящего, что в груди становится жарко, а в глазах появляется непривычная резь.

– Нравится. Очень, – не могу оторвать взгляд. – Спасибо, Герман Иосифович.

– Вот и хорошо, – суетится он, – разливая по чашкам чай. – Вот и хорошо. А потом будет ещё лучше. У меня нюх. Ни разу не подводил – факт!

И я ему верю. Может, потому, что хочу. А может, потому что по-другому нельзя.

4. 4. Ива

– Я передумала, – говорю после завтрака – Хочу в парк, на улицу, подышать воздухом.

– Рад, что ты оживаешь, – улыбается Никита, но в его радушии мне чудится фальшь. – Переодевайся, я с удовольствием покажу тебе окрестности.

Я не хочу плохо о нём думать, но ничего не могу с собой поделать. Опять. История о том, как несколько взглядов и заминка при ответе в одно мгновение рушат хрупкое равновесие.

Он купил кое-какую одежду для меня. Или это сделала Тата – не знаю. У меня есть нижнее бельё, пара платьев, кофта и удобные балетки. Больше у меня ничего нет. Даже сим-карты в телефоне. В этом я убеждаюсь, когда включаю мобильник.

Привычно сдавило горло. Похолодели губы и пальцы рук. Врач в больнице сказал, что у меня нет проблем с сердцем. Есть внушение, навязанное в детстве. Возможно, после многочисленных операций проблемы были, но спокойная жизнь без потрясений сделали своё дело: я переросла. Но как велика сила внушения: как только я чувствовала опасность, страх, сложную ситуацию – у меня давило в груди, холодели губы и пальцы.

Я должна бороться с этим. Хотя бы со слабостью, иначе однажды не смогу постоять за себя, если вдруг…

Что за «вдруг», я не хотела додумывать. Да и не успела: раздался аккуратный стук в дверь. Добрый «хозяин» пришёл меня выгулять. Интересно, насколько длинным будет поводок? Это я и собиралась проверить.

– Готова? – неизменная улыбка. Владельцы зубной пасты удавились бы от счастья, если б он согласился стать их рекламным лицом. А меня от его сияния потряхивает. Внутри – звенящая струна, натянутая до отказа.

– Да, – мне сейчас важно сделать первый шаг, а потом будет видно.

Никита берёт меня за руку – обычный жест. Очень тёплая у него ладонь. Я иду за ним, как собачонка. Покорно переставляю ноги. Хвостом вилять от радости не могу: может, если бы не этот разговор на кухне, и виляла бы, и подпрыгивала, помахивая глупыми ушами…

Мы едем в лифте. Выходим на улицу. Здесь много домов рядом – дворы, дворы, переулки. Можно запутаться и потеряться, если не знать, куда идти. Я не знаю. С моими способностями ориентироваться – только идти на ощупь. Я, как ни старалась, запомнить путь не могла.

Скверик – через дорогу. Не трасса, но проезжая часть. Скверик глубже, дальше от гудящих машин, что трут шинами асфальт. Ник поддерживает меня за спину.

Один толчок – и я окажусь на проезжей части. Не знаю, почему я думаю так, ощущая его твёрдую горячую ладонь на своей пояснице.

Невольно пячусь назад. Неконтролируемый животный страх на уровне инстинктов.

– Ива? – Никита встревоженно заглядывает мне в лицо. – Ты бледная. Испугалась? Нехорошо себя чувствуешь? Хочешь, вернёмся?

Я не хочу. Мотаю головой.

– Нет-нет. Пойдём.

Я выворачиваюсь, избавляюсь от его рук, мне становится спокойнее. Я сама себя накрутила. Возможно, всё не так, как я себе вообразила. Но это легко проверить. Просто нужно не молчать, а разговаривать.