К счастью, от карточек нужно знать пин-код. И только это удержало меня от истерики, что подкатывала к горлу и грозилась вырваться на волю.

Кое-как пригладив свои растрёпанные чувства, я вышла из комнаты и отправилась в поход. Это не имело ничего общего с гостеприимством. Это походило на хорошо спланированное наступление.

Они сидят втроём. Не разговаривают. Ираида поджимает губы и пыжится, словно кто-то ей подсунул под нос какую-то мерзость. Идол рассеянно улыбается, глядя, как я решительно переступаю порог, а Никита снова вскидывается и пытается заглянуть мне в глаза.

– Я не знаю, кто из вас сделал это. Мне всё равно, – обвожу я взглядом троицу, что напоминает мне разрозненные предметы, надёрганные из разных стилей в один интерьер. Имен так. Они для меня сейчас как мебель. – Просто верните то, что взяли. Мои паспорта и банковские карточки.

Ираида и Идол, не сговариваясь, смотрят на Репина. Тот теряется.

– Постойте. Но я с места не сходил. Вы сами меня караулили, будто я преступник и вор.

– К сожалению, я отлучалась в туалет, – сжимает ещё больше губы Ираида. – На несколько минут он оставался без присмотра, пока Евгений ходил тебя встречать, Иванна. И за это время он спокойно мог совершить преступление.

Ираида Исааковна любила рубить с плеча, оказывается.

Репин молча вывернул карманы, стянул с себя ветровку и футболку.

– Могу раздеться до трусов, – смотрит он на меня пристально.

– А давай! – скалится неожиданно Жека. – И обувь снимай!

Я понимаю всю абсурдность ситуации, хочу остановить Идола, но крепкая и жёсткая ладонь Ираиды меня останавливает. Сжимает мои пальцы.

Я сбита с толку. И как в замедленном кино смотрю на Никиту, что послушно раздевается практически догола.

Красивое, почти идеальное тело. С Репина можно картины писать. Не знаю, почему в голове крутятся подобные мысли. Мне бы не Никитой любоваться, а по стенам от ужаса бегать. Ничего у него нет. Это и так понятно.

– Зато у меня есть твоя сим-карта, Ива, – говорит он хрипло и достаёт из портмоне симку.

Я хватаю её, как голодный – кусок хлеба. Вся благодарность мира в моих глазах, и я снова не знаю, что о нём думать. Качели. Туда-сюда в монотонном ритме, способном вымотать и обессилить. Кто он, Никита Репин? Друг или враг? Но это позже. А сейчас я хотя бы заблокирую карточки.

– Оденься, Ник, – прошу я и выхожу из кухни. В голове у меня бьётся истерзанной и больной птицей мысль: я думала, всё закончилось, когда забрали сумасшедшую бабку Кудрявцеву. А на самом деле, всё только начинается?..

7. 7. Андрей Любимов и Ива

Андрей

Я сделал то, чего бы не сделал никогда в других условиях и обстоятельствах: вернул няню, Светлану Петровну. Не знаю, удивилась ли она. Я сам себе удивился.

– Это ваш шанс доказать профпригодность, – говорю я ей, разглядывая с ног до головы. – И помните: любые вопросы вы решаете со мной, а я уже решу, какое наказание заслужили мои дети.

Она не лебезит, не кланяется подобострастно, и уже это меня устраивает. К слову, я её выдернул из другой семьи, заплатив и неустойку, и пообещав платить больше. Она согласилась. И это тоже о многом говорит.

– Светлана Петровна! – скачет вокруг няни на одной ножке Катюшка. – А я скучала!

Я вижу, как няня поправляет Кате платье, как гладит её по голове, а затем расчёсывает спутанные кудряшки и вяжет два хвостика. Они воркуют, у обеих – счастливые лица.

– Простите меня, – удивляет меня сын. Он в последнее время словно подрос и переступил через какие-то свои мелочные обиды. Стал спокойнее и уравновешеннее. Даже мама не жаловалась на него.

К сожалению, у Лиды всё то же.