– Скоро тебе многие улыбаться начнут, – стоило нам скрыться прочь с её глаз за первой же дверью, прокомментировал моё искреннее удивление Фёдор.

– Почему? – не удержался от вопроса я.

– Прокачаешь обаяние и физическую силу, – пожал плечам мужчина.

Мимо замелькали бесконечные коридоры, лестницы, двери, опять коридоры. А я всё думал над его словами. Конечно же, это могла быть просто шутка, но как известно в каждой из них есть доля правды. И уж что-что, а стоило вспомнить об увиденном в его кабинете и пришло понимание: физически я тут точно подкачаюсь.

– Кстати, а что происходит с моим персонажем за время моего отсутствия? – поинтересовался я.

– Ничего, то место, где он находился в последний момент перед выходом в реал погружается в программный стазис, конечно же, если это не густонаселённая локация типа города. НПСам безразлично сколько времени ты отсутствуешь в игре. Время года там стабильное в каждой локации, понятие календаря как ни странно отсутствует.

– А если поблизости были игроки?

– Для них ты просто исчезаешь, будто растворяешься. А те вещи, что по праву должны были достаться тебе исчезают вместе с тобой, и соответственно потом появляются. Они дальше играют, выходят в реал. Если время вашего входа совпадает вы встречаетесь. Нет – значит не судьба. Но суточная норма пребывания в вирте лимитирована для всех без исключения. Максимум три реальных часа. Так что не переживай на месте твой клад.

– А почему у меня персонаж женского пола? – решился я озвучить с самого начала мучивший меня вопрос.

– Это непросто объяснить… – попытался уйти от ответа мужчина.

– Ну а если попытаться? – не сдавался я.

– У каждого персонажа есть своё предназначение или конечная цель, с которой он попадает в виртуальный мир.

– То есть у этой игры есть конец? – разочарованно произнёс я, и от одной этой мысли внутри как-то пусто стало.

– Нет, но есть цель, к которой рано или поздно ты должен прийти. Выбор внешности и пола происходит по многочисленным параметрам. Если бы у тебя была предрасположенность к боевой магии или воинским талантам, одни критерии отбора этих параметров, а вот если у тебя редкий на данный момент целительский дар, то тут всё намного сложнее.

Как-то странно вздохнул он, упомянув о моём даре.

– Почему он редкий и что в этом плохого? – интересуюсь.

– Потому что редкий, – железобетонно аргументировал Фёдор. – И плохого ничего нет, даже наоборот – если ты разовьёшь его, тебя в реале на руках носить будут и охранять как зеницу ока.

Тут же припомнилось его рассказ в нашу первую встречу о направлении в проекте, посвящённом излечению неизлечимого на данный момент. Выходит…

– Ты совершенно прав, – ворвался в мои мысли наставник. – Со временем ты сможешь в вирте излечивать попавших на Лероун неизлечимых больных. И они вовсе не обязаны предстать перед тобой в виде немощных калек, возможно персонаж будет полон сил и энергии, но постепенно, по мере вашего общения ты будешь лечить его от всяких виртуальных ранений и болячек, тем самым восстанавливая его физическое, реальное тело и… душу, что ли? В общем как-то так.

– Всё это познавательно, но не отвечает на вопрос: почему я оказался в женском теле? – напоминаю.

– Тут как раз всё просто. На Лероуне уже есть некто с той самой внешностью которая досталась и тебе…

– То есть у меня будет двойник?

– Не-е-ет. Ты принял чью-то внешность из реала.

– Ого! И зачем?

– Затем, что именно этот человек неизлечимо болен и именно твой дар определён как единственный возможный для его спасения. Ну и при встрече, хоть он и не сможет ничего сказать, но потянется к тебе.