– Мистер Эшервуд, – начала – нет, выпалила я, – я так рада нашей встрече. Спасибо, что пригласили меня. Горю нетерпением узнать о вашем проекте.

Он негромко рассмеялся, и воздух от его обаяния вокруг словно заискрился. Он протянул руку, чтобы закрыть дверь за моей спиной, и меня обдало жаром, поэтому я поспешно перевела взгляд с его лица дальше, в глубь дома. Там виднелись безупречная гостиная с высоким потолком, пересеченным деревянными балками, белые кожаные кресла, сияющий белый рояль, а за всем этим, за стеной из стекла – сверкающая водная синева. Наверное, не было в этом доме помещения, откуда не было бы видно или слышно океана.

– Пожалуйста, зовите меня Эш. – Он жестом предложил мне пройти в гостиную. – Все друзья зовут меня Эш, мистер Эшервуд – это мой дед.

Меня удивило, почему он заговорил о деде, но потом я вспомнила, что именно дед занимался его воспитанием, пока отец пропадал на тусовках. Я кивнула.

– Конечно, хорошо. Эш. А я Оливия.

Он остановился, повернулся ко мне и открыто улыбнулся, как будто другой вариант обращения ему и в голову не приходил.

– Мисс Фицджеральд – ваша мать? Или свекровь? – снова негромко рассмеялся он, но приподнял бровь, как будто его всерьез интересовал ответ на этот вопрос.

– Ни то, ни другое. Вообще, это псевдоним. – И этот псевдоним придумала Чарли. Мне тогда было двадцать четыре, я собиралась рассылать рукопись издателям, и Чарли сказала, что моя настоящая фамилия, Финкемайер, звучит слишком неуклюже и сложна для произношения. Кем я была, чтобы спорить? Хотя впоследствии иногда жалела, что согласилась. Оливия Фицджеральд звучало искусственно, как и все, что касалось моей писательской карьеры. Видение, туманный призрак былой надежды, что однажды я добьюсь успеха.

– Я чувствую, за этим именем стоит целая история, – произнес Эш, и я чуть ли не впала в панику, решив, что он каким-то образом прочитал мои мысли. Но я сумела покачать головой и улыбнуться, закрывая тему:

– Не самая интересная.

– Уверен, вы бы сделали из нее отличный роман. Оливия, я обожаю, как вы пишете, я ваш огромный поклонник.

Когда он договорил, я была уже вся красная, как свекла, от смущения.

– Для меня огромная честь, что вы прочитали «Все маленькие огоньки» и хотите работать со мной.

Но если я не перестану заливаться краской и мямлить, как девица перед поп-звездой, никакого сотрудничества мне не видать!

Однако он, похоже, не испытывал никакой неловкости – видимо, привык. Привык к тому, что в его присутствии люди теряют дар речи и самообладание. Поэтому просто улыбнулся.

– Если быть совершенно честным, то я еще не читал «Огоньки», Оливия.

– Тогда… как вы поняли, что вам нравится мое творчество? – Я издала нервный смешок при мысли, что он нашел и прочитал несколько коротких эссе, опубликованных параллельно со «Всеми маленькими огоньками», в которых я раскрывала, как повлияла на написание романа смерть моей матери. Эш что, читает Lit Hub? Ну нет же.

– Я в восторге от другого вашего романа, – произнес он так непринужденно, что я не сразу осознала последовавшее название: – «Бекки».

Два года назад, когда «Бекки» готовилась к публикации, Чарли возлагала на нее большие надежды. «Все маленькие огоньки» получили хорошие отзывы и отлично продавались. А в «Бекки», как выразилась Чарли, имелась еще и особая изюминка, потому что роман представлял собой изложение событий «Ребекки» с точки зрения призрака первой миссис де Винтер – Бекки.

Но потом случилось несколько неудачных совпадений, в тактичной формулировке Чарли. Сначала уволилась моя редактор, и книга оказалась в руках ее доброй, но излишне нервной заместительницы. Затем в самые критичные месяцы, когда отделы продаж и маркетинга должны были забрать мою книгу для рассылки в магазины, подразделение издательства, которое готовило ее, закрылось, и книгу перекинули в другое, более крупное, где никто не то что не читал ее – не знал даже моего имени. Ну и похоронным колоколом прозвучала рецензия от