Я не волнуюсь по этому поводу — мне все равно, горите синем пламенем, можете сожрать друг друга. Сил больше нет, они все без остатка отданы Владу. Он как паразит — изводит, высасывает душу, заставляет медленно умирать…

Гордо выпрямляю спину, когда водитель паркуется у многоэтажного офиса с зеркальными панорамными окнами. Приехала Варвара Степановна, и сейчас сотрудники будут натужно улыбаться и почти кланяться.

Филатов требует почтения, ведь он идеальный муж, который хорошо маскируется и представляется вежливым и обаятельным человеком. Для посторонних людей.

Ни с кем не здороваюсь, опускаю глаза в пол, чтобы только не видеть фальши, хочу закрыть уши, не слышать шепота работников за спиной. Захожу в лифт, поднимаюсь на самый верх. Стучу в хромированную дверь перед тем, как шагнуть в кабинет.

Влад смотрит через вычищенное до идеального блеска окна на улицу, его руки за спиной крепко стиснуты в замок. Белоснежный воротник рубашки выделяется на фоне темно-синего пиджака, что обтягивает плечи.

Несмотря на возраст, внешне Филатов довольно привлекательный мужчина. Влад покинул военную службу, но продолжает заниматься спортом, внимательно следит за здоровьем… будто собирается жить вечно.

Он оборачивается, бросает раздраженный взгляд на золотистый пакет из магазина в моих руках. Я медленно шагаю вперед, ставлю его на стол.

— Хорошо, что взяла с собой, — хрипит муж.

— Знала, для чего меня позвал, и…

— Нечего ты не знала, — перебивает Филатов, повышает тон и вытаскивает из пакета трусики, — бесполезная пустышка! Если бы не я, с протянутой рукой милостыню бы просила!..

Вот мразь! Я закрываю глаза, смыкаю губы в тонкую линию, дышу глубоко. По телу хлещет озноб и жар одновременно, как в прорубь нырнула.

— …Безвкусица! — размахивает у моего лица трусами Влад, заставляет вновь смотреть ему в глаза. — Даже тряпки сама купить не можешь!

Он хватает бумажный пакет, переворачивает, вытряхивает белье на пол и брезгливо топчет новые комплекты, невнятно рыча, продолжать осыпать меня обвинениями.

Я тру виски и спокойно отвечаю:

— Купи сам.

Лучше бы я молчала.

Утробный мужской хрип холодной слизью растекается в ушах, вспученные кроваво-серые глаза Влада сияют неподдельной яростью. Он скалится, будто волк, гранитной скалой движется на меня. Обхватывает предплечье и сильно сжимает его.

— Бессердечная эгоистка, вот ты кто, Варвара! Я жизнь готов отдать за тебя! — склоняется ближе, упирается лбом в мой лоб. — Люблю тебя, люблю, а ты не слушаешься… Придется опять наказывать. — Теперь голос Влада протяжный, наполненный всхлипом.

Я не знаю, какие мысли помутили его рассудок на этот раз, но на прошлой неделе он хотел обрезать мне волосы. Потом передумал, усадил подле себя на пол и заплетал косу. Тугую. Настолько тугую, что я слез сдержать не смогла.

Филатов гладит меня по затылку, потом кладет ладони на плечи и начинает просить прощения заранее:

— Мне жаль твои колени Варвара, — говорит.

Очень медленно, словно привидение, крадется к рабочему столу, открывает деревянный ящик, достает пару упаковок железных скрепок. Возвращается в центр кабинета и рассыпает их на пол.

Неожиданно я вздрагиваю и слышу аплодисменты, Филатов тоже. Синхронно оборачиваемся к двери.

Громкий издевательский смех жаром отпечатывается на моих щеках. Такого стыда я еще никогда не испытывала и сейчас больше всего на свете желаю раствориться в воздухе.

— Браво, Владик, какая прелесть! — продолжает заливаться смехом Росс. — Сукин кот, да ты опасный доминант! А меня так же поставишь?

4. Глава 4.

Росс.

Я, конечно, много повидал в своей жизни, но это пистес. Хотя было бы лучше, если бы сейчас Филатов стоял посреди кабинета в леопардовых стрингах, с прищепками на сосках и кожаной плеткой.