– Что это, Пётр Матвеевич?

– А-а, вон оно где! – всплеснул руками хозяин. – А я думал, пропало с концами. Погоди, там ещё книга должна быть.

– Книга?! – Антон изогнулся в три погибели и дрожащей рукой зашарил в пыльном углу. Почувствовал укол в ладонь, но продолжал копаться, пока не вытащил потрёпанную книгу. Сунув кровоточащий палец в рот, принялся жадно разглядывать её. На серой перепачканной обложке два обросших шерстью бородача боролись с грифоном. Внизу краснело название – «Загадки древних цивилизаций: скифы».

Охотник рассказал, как однажды на рассвете, недели за две до появления Антона, в дверь избушки отчаянно заскребла Чара. Привела она хозяина к баньке, где, привалившись к срубу, лежал широкоплечий с длинными светлыми волосами парень лет тридцати, обутый в диковинную без каблуков обувь. За голенищем его правого сапожка виднелась узорчатая ручка старинного кинжала, из-за пояса торчала книга.

К обеду незнакомец очнулся, удивлённо уставился на охотника. Подошёл к настенному календарю, полистал. Назвался Олегом, владельцем строительной фирмы. Стал расспрашивать о каких-то людях с непонятными именами и о кургане, через который он будто бы прошёл в древний мир, к скифам. Там он вроде как спасал девушку, а враги запустили в него отравленную стрелу, которая задела книжку и поясницу. Показал рану и пятно на переплёте.

Днём Олег ходил по окрестностям, а ночью что-то писал. Однажды то ли в шутку, то ли всерьёз сказал охотнику: «Мы, Матвеич, скоро с тобой разбогатеем. Гостиницу построим с тёплым туалетом и будем экскурсии водить. По местам боевой славы наших предков. Тут раньше такие дела творились, да и сейчас есть, что показать, надо только найти». Потом парень внезапно пропал…

– Древние курганы, – задумчиво произнёс Антон, вспоминая Аржаан. – У вас его листочки не сохранились?

– Вон те бумаги и есть, что ты из угла вымел.

Антон схватил свёрток, стряхнул пыль. Сверху крупными прописными буквами было выведено – «Мои приключения в стране скифов». Быстро просмотрев несколько листов, он заглянул в окончание, прихватил со стола книгу и торопливо пошёл к дверям.

– Я к загону! – крикнул на ходу. – Почитаю.

Охотник проводил его задумчивым взглядом, почесал бороду и принялся дометать пол. Отнёс осколки разбитого зеркала в лес и – от греха подальше – закопал в землю отражающей стороной вниз.

Всё в ней гармония, всё диво

Всё выше мира и страстей;

Она покоится стыдливо

В красе торжественной своей.

(А. С. Пушкин).

Ночью разразилась гроза. Зашумели, потрескивая, деревья, порывы ветра с силой ударили в жалобно побрякивающие стекла. Во тьме загрохотало, избушка осветилась вспышками молний. Послышались частые удары дождя. Антон увидел, как на потолке проступили тёмные очертания, по шее скользнула холодная капля.

– Пётр Матвеевич, – перегнулся он с печки, услышав, как хозяин, ворча, зашевелился. – Кажется, крыша протекает.

Луч фонарика скользнул по стенам.

– О-хо-хо… Обносится тулуп – плешь да шкура. – Охотник накинул на тельняшку блестящий мышиного цвета плащ. – Заштормило всё-таки. Посмотрю, как там в загоне. А ты, парень, переселяйся на лавку, спи, крышу завтра починим.

Но Антон долго лежал без сна. Вслушивался в мерное бульканье капающей в тазик воды и думал о рукописи. До вечера, впечатлённый захватывающим рассказом, гулял он по окрестностям. Бродил по лесу, поднимался на Змеиную поляну, смотрел с утёса на простор. Повествование Олега о приключениях в стране скифов казалось правдоподобным. Записки написал человек, не придумавший эти действия за столом, а совершавший их воочию. И хотя здравый смысл его отчаянно сопротивлялся, интуитивно он доверял автору. Есть же, в конце концов, гипотезы о перемещениях во времени. Все величайшие открытия поначалу казались фантастическими. В любом случае, думал Антон, что-то необычное с Олегом случилось.