Я подняла голову и увидела над собою принца. Он был свеж, будто не пировал вчера до поздней ночи. Стоял, прислонившись к массивному стеллажу, скрестив руки на груди.

– Я позволил себе понаблюдать за вами немного и, должен признаться, удивлен, застав вас за чтением книг. Я ожидал, что вы проведете время, стараясь выглядеть привлекательней для встречи. Признаю свою вину и приношу вам глубокие извинения.

Я старалась не обращать внимания на то, как топленым маслом внутри поднимается радость от присутствия принца и от того, что он не забыл. Тихо выдохнула:

– Вчера мы были на «ты».

Он бросил на меня полный иронии взгляд из-под ресниц.

– Вчера я непростительно забыл о вежливости.

Я прикусила губу. Во всем дворце любой встречный не упускал случая обидно осадить меня, обозвать или подчеркнуть безродность. Одна Мэй оказалась мила, но она сама, бедняжка, в ужасном положении. И меня очень беспокоило несоответствие между высоким положением принца и уважением, которое он мне оказывал. Я ожидала от него снобизма, высокомерия, но никак не такого отношения, будто мы на равных. Так не бывает.

– Я простая служанка… – начала я, но принц меня оборвал.

Подав руку, заставил подняться на ноги, чтобы я не смотрела на него снизу вверх.

– Понимаю. Разрешите задать вам один вопрос?

Я вскинула на него удивленный взгляд. Принц провел меня к одной из кушеток возле окна, усадил на нее, а сам примостился рядом на подоконник. Посмотрел задумчиво в окно и спросил тихим голосом:

– Как меня зовут?

Я растерянно захлопала ресницами. Ответ на этот вопрос должен знать любой подданный. Королевская семья в этом мире гораздо популярнее, чем звезды кино в нашем, а уж слуги говорят о них, не переставая. И даже младшего принца упомянули пару раз с тех пор, как я тут, только вот назвать его имя не удосужились. Я поняла, что своим молчанием выдаю себя с головой…

Надо же, он раскусил меня первым вопросом. Мои щеки заалели, я ответила:

– Не знаю, ваше высочество.

Когда меня загоняют в угол, предпочитаю говорить правду.

– Меня зовут Энтони Уильям Гилларез, – сказал он с теплой улыбкой. – Приятно познакомиться.

После его слов последовала пауза, явно чтобы дать мне шанс назваться и рассказать свою историю. Я мяла платье, стараясь потянуть время, потому что к такому повороту событий оказалась совершенно не готова.

Я считала принца дьявольски привлекательным, это так. Но инстинкт самосохранения сильнее любовных порывов. Энтони Уильям Гилларез мог одним словом лишить меня жизни. Я знала о принце недостаточно, чтобы довериться. Я вообще знала слишком мало, и это было главной проблемой.

– Скажите, чего вы боитесь? – спросил он, когда молчание затянулось.

Я бросила на него взгляд загнанной лисицы. Дыхание сбилось, я сидела, сжавшись в комочек и ожидая приговора. Светская беседа вдруг перешла в инквизиторский допрос.

– Боюсь потерять власть над собственной жизнью, – наконец прошептала я осипшим голосом.

– Чужачка, – хмыкнул принц. – Власть над жизнью каждого – в руках главы рода. Так нас воспитывают с детства. Вы из далеких краев, хотя на лазутчицу из Эдомии или Палесдии не похожи. Даже им известны столь элементарные вещи.

– Я не лазутчица, просто заблудилась и очнулась у вас.

– Ну вот. Понемногу истина проступает на поверхность. Я весь внимание.

Постепенно, слово за слово, принц вытянул из меня историю появления в их мире. Он хотел знать все детали: из какого источника я пила, где очнулась, с кем говорила, как попала во дворец. Он отвел меня из библиотеки в свой кабинет, там собственноручно налил мне крепкого коньяка в граненый стакан, чтобы у меня перестали трястись руки от напряжения, и достал из ящика стола завернутое в салфетку пирожное.