– Мне нужно съездить в резервацию, – сказала Мария, прикрывая ладонью зевок. – Сэм Петигрю обещал рассказать о своих предках по женской линии. По мужской у него англосаксы до четвертого колена, а жен – так получилось – они всегда брали из племени.

– Знаю я Сэма, – протянул Хьюго. – Он интересно рассказывает, и язык еще не совсем забыл. Только не верь, хорошо? Я дам тебе ссылки на верные источники.

Рассвело неожиданно быстро, и, будто подталкиваемые электромагнитными волнами, на почту пришли, тихо звякнув, еще три письма: опять Индия (Мумбаи), а еще Израиль (библиотека Еврейского университета) и Эмираты (Королевская библиотека Фахда). Хьюго пробежал глазами тексты.

– Все то же, – сказал он. – Ничего не обнаружено.

– Странно, – Мария опустила голову на плечо Хьюго, закрыла глаза, дышала ровно, будто спала. – Странно, странно…

Хьюго сидел неподвижно, пусть она подремлет, день предстоит тяжелый, мне тоже хорошо с тобой, я никуда тебя не отпущу, не смогу, и ты не сможешь уйти, потому что мы теперь с тобой рабы книги – нам нужно все время иметь ее рядом, видеть, смотреть, она этого хочет и не отпустит нас…

Хьюго взял книгу в руки и в прозрачном утреннем освещении отчетливо и теперь уже вполне определенно увидел, что обложка больше не сияет белизной. Он дернул плечом, и Мария выпрямилась.

– Она серая! – ахнула девушка.

– Скорее, не совсем белая, – поправил Хьюго.

– Господи… – прошептала Мария. – Если так пойдет… Ты сделал копию?

– Конечно, – кивнул Хьюго. – Она в папке в моей комнате в библиотеке.

– Кто-нибудь может?..

– Нет, конечно, но… наверно, лучше забрать.

– Я с тобой, – решительно сказала Мария. – Я не могу без тебя.

Она, наверно, хотела сказать «без книги», и Хьюго, наверно, хотел сказать то же самое, но произнес тихо, погладив Марию по спутанным, непричесанным волосам:

– И я без тебя не могу.

– Можно мне принять душ?

– Конечно.

Под душ они пошли вместе. Книга, завернутая в полиэтилен, лежала на высокой полке, где Хьюго хранил шампуни и стиральные порошки. Воду пустили прохладную, стояли под струей, не стесняясь друг друга, Хьюго думал: «Боже, какая ты красивая», и Мария отвечала: «Почему мы не встретились раньше?»

После душа мысли прояснились, духота заснула под полотенцами, утренняя свежесть коснулась кожи. Они пили кофе, ласкали друг друга взглядами и радовались, будто Адам и Ева в райском саду, когда еще не подозревали о своей наготе.

В библиотеку они пришли ровно в девять, держась за руки, книга лежала в рюкзачке у Хьюго, и он показал ее Мету Фишеру, дежурившему в первой смене.

– Зазвенит, – сказал Хьюго. – Не обращай внимания.

– Дайте книгу, Эйч-Эм, – потребовал охранник, – и проходите без нее. Теперь держите.

В кабинете Хьюго первым делом проверил почту – пришли еще семнадцать ответов. Все отрицательные.

Они просидели в комнате весь день. Мария – в кресле под кондиционером, с книгой в руке. Хьюго – за компьютером, рассылая и получая письма. Кто-то заглядывал к ним, что-то спрашивал, Хьюго отвечал, не то чтобы не думая, но не вникая, на Марию посматривали, и что думали о гостье внимательные библиотечные кумушки, было понятно без слов. Время от времени Мария поднималась, подносила книгу к лампе, и оба пристально всматривались – похоже, процесс приостановился, книга не была такой ярко-белой, как вчера, но серость не прогрессировала.

В обед Хьюго спустился в кафетерий, взял кофе и четыре круассана, Хильда его о чем-то спрашивала, и он что-то объяснил, удовлетворив ее любопытство, но о чем именно шла речь, он не помнил, зато, возвращаясь, знал точно, что за время его отсутствия (всего-то одиннадцать минут) поступили еще девятнадцать ответов, и Мария, уже посмотревшая почту, сказала, что все они написаны, будто по шаблону: лишние книги или файлы не обнаружены. Возможно, после инвентаризации…