Оксана вышла из кабинета, а Грязнов, рассортировав по папкам бумаги, наваленные на клавиатуру компьютера, надел пальто и покинул контору тем же путем, которым входил утром. Дворами ему проще дойти до метро. А ему скоро уже и с дядей Сашей встречаться. Похоже, что-то намечается поинтересней, чем телефонист Чепурной.

Максим Борисович Штейн, сын бывшего директора бывшего научного объединения «Ритм», задернув плотные шторы, лежал в полумраке на уютном диване, курил, стряхивая пепел на пол, и думал.

Он вообще много думал после смерти отца. И не то чтобы о чем-то конкретном. Он не строил планов – ни перспектив дальнейшей жизни, ни далеко идущих замыслов о мести подонкам, доведшим отца до самоубийства, ни утилитарных, не простирающихся за пределы завтрашнего дня: купить еды в магазине, заказать памятник. Нет. Да и воспоминаниям не предавался целенаправленно: фотографий не рассматривал, оставшихся отцовских регалий не перебирал, по стенам не развешивал. Он просто лежал и курил. А в голове сами собой возникали и пропадали и воспоминания, и планы, и раздумья о том, что делать и как жить дальше. Казалось бы, разрозненные, хаотичные, они сами собой, неведомым образом, связывались, цеплялись друг за друга и составляли на удивление цельную картину странного перекошенного мира, в котором и обитал сейчас единственный сын покойного профессора.

Вспомнилось вдруг, что в вечерних новостях промелькнуло сообщение о подделке кредитных карт, о преступлениях компьютерных взломщиков. Подумалось: это, похоже, уже система, организованные преступные группы. Но коли так, государственные органы должны ведь бороться с ними каким-то образом? Может, в милицию обратиться? Толку-то. Отец сколько по инстанциям пробегал. А где же тогда просить помощи? Да и вообще, в последнее время вокруг все больше разговоров о краже интеллектуальной собственности. Действительно, к чему грабить прохожих на улицах, рискуя, вламываться в чужие дома, когда можно иметь значительно больше и намного проще.

Перед глазами возникло побелевшее лицо отца, который положил перед пьющим чай Максимом один из научных журналов, которыми дом всегда был завален до потолка. Борис Несторович шевелил губами, не в силах вымолвить слова, и только тыкал пальцем в большую статью с красочными цветными иллюстрациями.

«…Специалисты Массачусетского технологического института сообщают о существенном прогрессе в понимании принципов распознавания образов человеком. Новое достижение позволит существенно повысить возможности автоматического распознавания образов, в частности человеческих лиц – в особенности изображений невысокой или низкой четкости.

Профессор факультета когнитивных исследований и мозга Паван Синха и его коллеги показали, что та область мозга, которая активируется при наблюдении отчетливо видимых человеческих лиц, также активируется и при разглядывании очень размытых объектов неопределенных очертаний. Но лишь в той мере, в какой на изображении присутствуют окружающие эти пятна объекты, позволяющие однозначно интерпретировать «пятна» как «лица». Иными словами, нейронные сети мозга человека могут использовать контекст образов для компенсации даже крайне значительной деградации изображений.

Для картографирования нейронных откликов в так называемом «веретеновидном лицевом участке» мозга при просмотре различных изображений ученые использовали метод функционального магнитного резонанса. Использовались четкие изображения лиц, размытые изображения лиц без тел, тела без лиц, а также размытые изображения лиц, помещенные в неверный графический контекст.