В библиотеке я был раньше нахалки. Когда она медленно вплыла с подносом в руках, я сидел в кресле напротив Грита с дощечками в руках.

– Ваше величество, – Жомира прошла к диванчику короля и опустилась на колени. – Ваш целебный отвар.

– Спасибо, Жомира. – Грир принял чашу из её руки и пригубил напиток.

Я наблюдал, как девица самодовольно ухмыляется и как-то уж совсем весело выглядит, пока не осознал, что она на меня пялится, еще и подмигнула. Вот дура, с ней никакой конспирации. Уже все, наверно поняли, что мы что-то затеваем ночью. Я покосился на её жениха, который увлеченно что-то выписывал из книги не взглянув ни на меня, ни на свою так называемую невесту. Я наклонился к принцу: – Что выписываешь?

– Я сочиняю стих. – Гордо сообщил тот.

– Любовный что ли?

– Стихи что, только любовные бывают? – Грит поднял на меня взгляд полный негодования. Потом, покосившись на отца вдруг спохватился. – Хотя, да. В некотором роде.

Я понял, что парень что-то скрывает. Что за семья? Сиди, отгадывай тут все их загадки.

Здравый смысл убедил, что проблемы принца по сравнению с готовящимся переворотом и отравлением короля – это детский лепет.

– Ну, пиши – пиши. – Похвалил я его и вернулся к дощечкам. Если честно, записи взял первые попавшиеся с письменного стола короля наугад, поскольку времени выбирать у меня не было, когда я влетел в библиотеку, да и до полок добежать тоже. Но, поскольку сейчас нужно было изображать чтение, я невольно прошелся по строчкам. Текст был с середины повествования, поскольку я не рассматривал какая дощечка первая и на начало главы не наткнулся. Первым, что попалось на глаза, была фраза:

«Когда до рождения наследника королевских кровей остается месяц, королеве надобно обратиться к Оракулу, чтобы он составил звездный путь ребенка, увидел ауру его судьбы и предрек букву имени, что будет освещать удачей его жизненный путь. На землях Грира наследник получает медальон к благословлённой Оракулом буквой в день своего рождения и королевская чета обязана назвать ребенка именем начинающемся с этой буквы, чтобы обеспечить счастливый рок ребенка. Переименование земель в честь наследника происходит только в день его коронации, даже если король – отец ещё жив и просто желает уступить свой пост наследнику. До конца своих дней королевский отпрыск обязан носить благословенный медальон. Не смотря на то, что традиции на землях нашего мира разняться, благословенный ритуал имени одинаков на всех Землях, и медальоны Оракулов для правящей семьи выполняются по особенной методике: цепочка вытачивается из тонкой нити вулканической слюды, а подвеска с буквой имени из небесного кристалла бледно голубого цвета».

Внезапная догадка окатила моё тело холодной волной. Уставившись на картинку медальона я моментально узнал подвеску Жомиры. Стараясь не выдать своё волнение, я лихорадочно соображал. Получается, её папаша настолько упертый в своём стремлении верховодить всем, что решил, что имеет право пренебречь благословением Оракула, переименовав дочь на свой вкус? Или он настолько её ненавидит, что счастливый жизненный путь девушке, в его понимании, точно не светит.

Я вытащил следующую дощечку. Там была представлена таблица благословлений именами с незапамятных времени и до буквы Г. Я решил, что имеется ввиду Грит, пока не споткнулся взглядом в конце списка о следующую последовательность: Г–Э+Э–Г. Поскольку во втором столбике шли даты не трудно было догадаться, что первое Г – относилось к королю, последнее к Гриту, а Э+Э, видимо к несчастным детям погибшим с первой королевой. Вторая ледяная волна окатила меня, когда я вспомнил, что у нахалки на медальоне буква Э и ей двадцать четыре. Медленно повернув голову в сторону принцессы я уставился на неё. Жомира сейчас сидела у ног короля и вслух читала ему дощечку с легендами древности. Её серые глаза периодически отрывались от текста и она, улыбаясь, смотрела на Грира. Я осознал, что серебро его радужки точно такое же, как и у принцессы. Сглотнув, я вспомнил, что и волосы у девицы светлые, как и у короля, а она по настоянию папани это скрывает. Может ли быть так, что она дочь Грира, которая выжила? Видимо, Жожер приказал девице отравить короля, но она, зная, что это её отец не смогла это сделать. Неужели нет другого способа вернуть принцессу домой? Какая выгода Жожеру от всего этого? Тут меня осенило третий раз, причем совсем неприятным образом. Вспомнилось, как Грит сказал мне как-то: – … Когда пытался её поцеловать, она отворачивалась…