– Довольно смелое заявление.

От фразы «мы не допустим», сказанной тоном, напрочь исключающим все другие варианты, Хосвей почувствовала неприятный холодок внутри. Интуиция настойчиво подсказывала, что такая откровенность старика означает, что он всё просчитал и не оставил ей места для манёвра или иного выбора, кроме как принять то, что последует дальше. Если бы Кросман работал в разведке, можно было предположить и самое худшее – их разговор останется в этой комнате. Сделать это можно было либо придя к общему соглашению, либо понимая, что твой собеседник живым из неё не выйдет. Директор бросила быстрый взгляд в окно, и, увидев там широкую спину одного из своих телохранителей, нервно сглотнула появившийся в горле противный мохнатый комок. Пара её личных охранников осталась за дверью. В кабинете они были одни, но в него вели ещё две двери, и за любой из них могла таиться опасность. Однако старик не работал в разведке и наверняка не был настолько беспечен, чтобы пойти на её устранение прямо здесь, в гольф-клубе. Совсем наоборот, он казался вполне доброжелательным, не проявлял агрессии, говорил спокойно и взвешенно.

– Не беспокойтесь, мэм. Вам ничто не угрожает, – видя, как напряглась его гостья, улыбнулся Кросман. – Вы занимаете ключевую позицию в американской разведке, и дальнейшее развёртывание проекта без вашего участия будет очень затруднительно. Рано или поздно этот разговор должен был состояться. Не беда, что его спровоцировали непредвиденные обстоятельства вроде утечки информации о финальной стадии испытаний вируса на полигоне в Юте. Я так откровенен с вами потому, что уверен – вы как человек разумный и настоящий патриот поймёте и примете мои аргументы.

– Во всяком случае, я готова их выслушать, – стараясь звучать как можно более спокойно, ответила она.

– Спасибо, – Кросман налил себе немного воды в длинный стакан, где лежала долька лимона, и, сделав несколько небольших глотков, продолжил: – Америка подошла к переломному моменту в своей истории. Ещё никогда со времён гражданской войны внутренние и внешние проблемы не угрожали самому её существованию. Вопрос в том, что подвело нас к этой роковой черте. Тупость политиков? Вера в собственную исключительность, или в могущество нашей экономики, или в то, что авианосцами и «Томагавками» можно решить все наши проблемы? А может, банальная неспособность просчитать последствия своих действий? Дилетант ответит «да» на каждый из этих вопросов. На самом деле причина печального положения катящейся под откос, так и не состоявшейся империи под названием «Pax Americana» чисто экономическая. В её основе лежит смена промышленных укладов. Мир стоит на пороге колоссального прорыва, по сравнению с которым индустриальная революция начала прошлого века покажется событием незначительным и неважным. То, что нас ждёт, сравнимо с открытием энергии пара, электричества, расщеплением атома и запуском интернета вместе взятыми. Новый уклад будет основан на совмещении возможностей искусственного интеллекта и скоростной связи, позволяющей передавать информацию в реальном времени. Эта комбинация приведёт к тотальной автоматизации и роботизации процессов и обеспечит невиданный рывок в науке и технологиях. В ближайшие десятилетия человеческий труд будет вытеснен из большинства современных сфер деятельности, которые сейчас без него немыслимы. Развитые страны стоят на пороге тектонической трансформации общества, которая произойдёт в течение следующего поколения. И Америка как государство и как нация к ней не готова.

– Вы считаете, что возникнет проблема с высвободившимися миллионами рабочих рук? – предположила Хосвей. – Безработица? Непосильные для бюджета социальные обязательства?