– Кто оформляет техзадание на исследования? – вместо ответа спросила Хосвей, внимательно рассматривая коллегу.

– Управление тайных операций.

– То есть под бюджетом и тематикой исследований стоит твоя подпись?

– Моя или зама. А какие проблемы с бюджетом? – насторожился Дексон. – У нас что, внеплановый аудит?

– Твой бюджет – твоя проблема. А вот санкционированные тобой незаконные испытания Ясоном человеческого вируса на территории США – это наша общая проблема, – директор поймала взглядом глаза подчинённого и заметила, как от напряжения чуть сузились его зрачки.

– Что за испытания? Если честно, я не очень вникаю в деятельность Ясона. Его плотно курирует мой зам. Но, если они нарушили закон, я лично с ними разберусь. Какая конкретно у тебя инфа?

– Несколько месяцев назад Ясон на военном полигоне в Юте испытал на добровольцах новый человеческий коронавирус. В нарушение президентской директивы «EXO 231115», которая запрещает исследования подобных патогенов на территории США.

– Твою мать! – довольно правдоподобно удивился Дексон. – Если это так, я сейчас же этим займусь. А откуда данные?

– Из личных источников, – многозначительно ухмыльнулась директор.

– Я разберусь с Ясоном в приоритетном порядке. Надеюсь, ты не будешь выносить сор из Конторы. Это не в наших интересах. На нас и так давят со всех сторон.

– Честь мундира прежде всего. Но с этого момента я хочу быть в курсе всего, что делает Ясон. И не забывай – я сегодня прикрыла твою задницу.

– Как можно, мэм, – понимающе улыбнулся Дексон. – Я ваш должник. Одно дело делаем.

Когда глава Управления тайных операций ушёл, Хосвей связалась с начальником управления киберразведки ЦРУ и поручила установить наблюдение за руководителями Ясона. Такой канал позволял проконтролировать общение Дексона с верхушкой компании и, возможно, получить дополнительные козыри в завязавшейся игре. Было очевидно, что глава тайных операций осведомлён об исследованиях с коронавирусом, но скрывает это. А директор очень не любила, когда от неё что-то скрывают.

К её большому удивлению, ни Дексон, ни его замы в течение нескольких следующих дней не связывались с Ясоном. Более того, информация о каких-либо действиях в отношении компании или контактах важного уровня тоже не поступала. Этому было два вероятных объяснения: либо её приказ был проигнорирован, либо связь с Ясоном оказалась глубоко зашифрована, что наводило на очень неприятные мысли о возможном уровне взаимодействия. Почувствовав, что натолкнулась на что-то значительное, Хосвей решила ещё раз поговорить с шефом тайных операций, но произошло несколько событий, нарушивших её планы.

Утром пришло сообщение из Комитета Конгресса США по разведке о том, что он возобновляет против неё полномасштабное расследование за санкционирование пыток при допросах два года назад, когда она возглавляла управление ЦРУ по борьбе с терроризмом. Это было очень неприятно. В лучшем случае ей грозило увольнение, в худшем – тюремный срок. Затем через несколько часов на её личный номер, известный только нескольким высшим чиновникам из Администрации, позвонил Лари Кросман, один из заместителей председателя DNC21 – Национального комитета Демократической партии США.

Об этом далеко не молодом и совсем не публичном человеке в вашингтонском политическом болоте ходили разные слухи, но все они в конце концов сводились к одному – Кросман был одним из самых влиятельных людей на восточном берегу Потомака. Старик принадлежал к небольшой неформальной группе финансистов, которых даже люди, относившие себя к элите, с завистью и благоговейным придыханием называли «хозяевами денег». Именно эта группа, не обращая внимания на партийные разногласия, национальные интересы и волю простых американцев, делала свои дела через назначаемую ей вашингтонскую политическую верхушку. Без согласования с ней Конгрессом не принимался ни один ключевой закон, а президент не подписывал ни одну важную директиву. Эти люди создали и последовательно воплощали в жизнь концепцию либерального глобализма, которая позволила США стать ведущей финансовой силой в мире. Именно в их руках была сосредоточена большая часть богатства Америки, а значит, они обладали реальной властью и силой. Тихий и невзрачный старичок Лари Кросман, отпрыск одного из богатейших финансово-промышленных кланов Америки, как раз входил в узкий круг серых кардиналов, отвечавших за управление разношёрстным зоопарком, гордо называвшим себя политической элитой Вашингтона, а конкретно за то, чтобы демпартия США делала то, что нужно «хозяевам денег».