Актом войны государства против народа стало в 90-е годы планомерное массирование разрушение универсума символов, которые армировали национальное самосознания. Уже это по своей разлагающие силе было сравнимо с эффектом экономической войны.

A.C. Панарин пишет о России 90-х годов: «Ясно, что новая экономическая среда – это пространство экономического геноцида. Но не менее агрессивна в отношении населения «этой» страны и господствующая духовно-идеологическая среда. Ее репрессивная бдительность направлена против любых проявлений здравого смысла народа, его культурно-исторической памяти и традиций.

Господствующая пропаганда опустошает национальный пантеон, последовательно оскверняя образы национальных героев, полководцев (от Суворова до Жукова), писателей (вся великая русская литература заподозрена в грехе опасного морального максимализма, связанного с сочувствием к униженным и оскорбленным), создателей национальной музыки, живописи, зодчества» [55, с. 294–295].

Символы занимают особое место в мире культуры, в котором живет человек. Они – отложившиеся в сознании образы (призраки) вещей, явлений, человеческих отношений, которые приобретают метафизический смысл. Мы в мире символов живем духовно, под его влиянием организуем нашу земную жизнь. Каждый из нас «утрясает» свою личную биографию через символы, с их помощью она укладывается в то время и пространство, где нам довелось жить. Мир символов легитимирует жизнь человека в мире, придает ей смысл и порядок. Он упорядочивает также историю народа, страны, связывает ее прошлое, настоящее и будущее.

Символы создают нашу общую память, благодаря которой мы и становимся народом. Через них мы ощущаем нашу связь с предками и потомками, что и позволяет человеку принять мысль о своей личной смерти.

Человек с разрушенным миром символов теряет ориентиры, свое место в мире, понятия о добре и зле. Разрушительный штурм символов был учинен в России в 80–90-е годы. Конечно, прочность мира советских символов стала подрываться раньше, чем пришел Горбачев – с 60-х годов действовала «партия антисоветской трансформации». Однако масштабы разрушений стали видны в 90-е годы. В 1996 г., перед выборами президента, 13 банкиров в своем известном «Открытом письме» обещали, в качестве уступки: «Оплевывание исторического пути России и ее святынь должно быть прекращено». Радикальные западники даже бравировали своим бесстрашием в манипуляции с символами, в солидных журналах прошел поток публикаций на эту тему. Жизнь без символов, без опоры, в пустоте стала выдаваться за образец.

Перечень символов, которые были сознательно лишены святости (десакрализованы) в общественном сознании, обширен. Дело не ограничивалось теми, которые непосредственно связаны с политическим строем или вообще государственностью Руси, России и СССР (Сталин, затем Ленин и т. д. вплоть до Александра Невского и князя Владимира). Примечательна передача программы «Взгляд», в которой утверждалось, что Юрий Гагарин не летал в Космос и весь его полет был мистификацией. Большие усилия были предприняты для снятия символического значения образа земли, превращения ее в товар (как известно, «не может иметь святости то, что имеет цену»).

Сильнодействующим средством разрушения было осмеяние, идеологизированное острословие, имеющее своим объектом именно скрепляющие общество символы. Фрейд в монографии «Острословие и его отношение к бессознательному» писал, что тенденциозные остроты служат «оружием атаки на великое, достойное и могущественное, внешне и внутренне защищенное от открытого пренебрежения им».