Отсюда вид уголовного процесса определялся как реальный уголовный процесс, принадлежащий к определенному типу, соответствующему социально-экономической формации, и имеющий свою форму, зависящую от политического режима и государственного строя[19]. В этой связи вид уголовного процесса определялся через двойное название, например: буржуазный смешанный, буржуазный состязательный.

В целом уголовное судопроизводство действительно обусловлено характером общественных (в основном производственных) отношений в государстве. М. С. Строгович в целом справедливо настаивал, что «правосудия вообще, как такового» не было и нет, «а есть правосудие определенного общества, определенного класса…» и по любому вопросу можно вести речь «лишь о каком-то определенном историческом правосудии… любой вопрос решается по-разному, в зависимости от того, какое именно правосудие, правосудие какого класса мы подвергаем рассмотрению»[20].

Сама форма судопроизводства (состязательная, смешанная, розыскная) не определяет его сущности и может быть ориентирована на защиту тех или иных социальных слоев и групп. Идеально, когда уголовное судопроизводство обеспечивает реализацию социальной потребности нравственно здорового большинства населения страны в безопасности, защищенности и справедливости.

Жесткой связи типа производственных отношений и формы уголовного судопроизводства не существует.

Имея в виду, что реальное назначение уголовного судопроизводства в каждом государстве следует определять с учетом особенностей общественных отношений (прежде всего, производственных), понятия «тип» и «форма» судопроизводства можно не разграничивать. Тип (форма) уголовного процесса – это организация уголовного судопроизводства в зависимости от развитости состязательных начал, уровня гарантий прав личности, системы доказательств и способов их оценки.

Выделяют следующие типы (формы) уголовного процесса: состязательный (частно-исковой, обвинительный, современный состязательный), инквизиционный (розыскной) и смешанный.

Частно-исковой процесс характеризуется активностью пострадавшего как обязательным условием возбуждения производства и изобличения преступника. Стороны равноправны в процессе доказывания, суд относительно пассивен, государственные органы не несут бремени доказывания обстоятельств преступления.

В основных чертах уголовный процесс, урегулированный «Русской правдой», был именно частно-исковым.

Обвинительный процесс является состязательным лишь формально. Он предполагает равенство сторон, спор между сторонами, однако разрешение этого спора происходило не в результате процесса собирания и исследования доказательств, а посредством различного рода испытаний, поединков, «крестного целования» и других формальных процедур[21].

Розыскной (инквизиционный) процесс, будучи наиболее распространенным в феодальных общественных формациях, характеризуется наделением представителей государства, осуществляющих уголовно-процессуальную деятельность, односторонними властными полномочиями. Иные участники процесса и, прежде всего, обвиняемый – не субъекты уголовного процесса, а лишь объекты исследования. Инквизиционный процесс предполагает совмещение процессуальных функций обвинения, защиты и разрешения уголовного дела в лице одного государственного органа. Розыскному процессу в большинстве случаев присущ формальный подход к оценке доказательств, когда каждое доказательство имеет заранее установленную силу и решение по делу определяется наличием предусмотренной законом суммы доказательств.

Признаками современного состязательного уголовного процесса (наибольшее развитие получил в странах с англо-американской системой права, например в Великобритании, США) являются: разделение процессуальных функций обвинения, защиты и разрешения уголовного дела между самостоятельными субъектами уголовного процесса; разрешение споров между стороной защиты и обвинения независимым арбитром – судом; наличие у стороны защиты прав, равных правам стороны обвинения; широкие возможности обвиняемого защищаться от обвинения. Доказательства оцениваются по внутреннему убеждению уполномоченных должностных лиц, ни одно доказательство не имеет заранее установленной силы.