— Этот был простой, для других нужна сила. Можем не удержать. Неуправляемая волна смертельна, — речи блондина всегда были рассудительны.

Океннор и Амад держали субординацию и шли впереди.

— Так почему вам не попробовать начать усмирять их. Берите, которые полегче.

— Я буду только рад, ты как, брат? — Акеллат покладистее Мудрого, однако тот тоже кивнул.

— Кстати, Инстам, ты мне так и не рассказывал, почему мне не доверял и поверил Редзиру. Да и к Амаду есть вопросы, — сощурила правый глаз и посмотрела на дракона.

Блондин опустил голову — наверно, стыдно было, и говорить ему не хотелось. Однако я ждала ответа, и даже Акеллат не вмешивался. И когда уже потеряла надежду получить отклик, Мудрый начал говорить:

— Ты не совсем тот Хаос, который в пророчестве.

— Это как?

— Несомненно, ты внесла свой вклад в его исполнение, но не тот. В тебе есть потоки противоречия, от которых разрушается Порядок. Лазурь начинает вести себя беспокойно. Однако это потому, что ты из другого мира. В каждом из вас течет неоднозначная сила. Поэтому ты можешь спокойно прикасаться к источникам Хаоса, разрушать Порядок. Тем не менее, нам нужен был толчок, для активации. Сколько бы мы ни старались с братьями, в одном месте добивались процветания, но в другом наступал хаос. Нам приходилось постоянно латать дыры. Акеллат однажды почувствовал, что мне суждено встретить удивительную девушку, которая появится в нужный час и спасет меня. Но дальше…

— Дай догадаюсь, он сбежал, спасая жизнь. Почему ты молчал? — недовольно посмотрела на Верного.

Тот только пожал плечами:

— Это всегда происходит странно. Меня охватывает волнение, я не вижу ни образов, ни времени наступления ситуации. А только знаю, что должно произойти.

— Так, минуточку, — в голове пронеслась мысль, — Ифосию, получается, ты специально бросил.

— Мне нужно было найти повод расторгнуть помолвку, такой, чтобы дом Летающих с ветром не возненавидел меня.

— То есть вы все выдумали с Великим?

— Да, — флегматично кивнул блондин, — потом Редзир отправил меня в Мертвый мир.

У меня складывалось впечатление, что события совсем не были случайными. Инакред был прав, когда писал о сложности строения пророчества. Для его выполнения необходим ряд благоприятных событий и положительных действий.

Мне в этот момент стало жаль Ифосию, ее необоснованно обвинили, впрочем, как и меня. Она ведь была искренне влюблена в голубоглазку.

— Подлые вы, — вырвалось у меня, — сами клевещите, сами верите. Чтобы скучно жить не было. После такого еще и поверил Редзиру, что я опасна.

— Меня застали врасплох. Верить тебе или моему брату. Я выбрал второе. Моя самая большая ошибка, или стратегический ход, — неожиданно поделился Инстам.

— Ты о чем? — стало интересно.

— Я догадывался, что ты не погибла. Перстень не пах смертью. Об этом не сообщил регенту. И как оказалось, сделал верное решение. А после того, как схваченные поглотители плоти истлели, у меня закрались подозрения. Только поздно понял, кто предал меня, — блондин горько усмехнулся. — А потом вы спасли меня.

— Да уж. Ты вроде как Мудрый, а вроде как и нет, — не удержалась, чтобы не съязвить.

Сам напросился, и злорадно заулыбалась от своей шутки. Верный поддержал меня ухмылкой, и судя по трясущимся плечам Океннора и Амада, они тоже. Блондину пришлось поджать губы, чтобы не гаркнуть. Складывалось впечатление, что он учится смирению или преследует свои интересы. Эльфы еще те интриганы.

— Понаделали вы дел, не отмоешься. Может, ну это пророчество.

— Я давно говорил им, — скривил рот Акеллат, — да только все ждут. И ждут именно от нас.