Отметим, что нахождение аналогичных статей в УК РСФСР 1926 г. (ст. 133-а) и УК РСФСР 1960 г. (ст. 139) с этой точки зрения было вполне обоснованным. Во-первых, социальные выплаты производились за счет фондов государственного страхования, которые формировались из государственного бюджета, т. е. фактически за счет государства. Во-вторых, государство являлось работодателем-монополистом, т. е. все организации были в его собственности.

Ранее в юридической литературе существование ст. 139 УК РСФСР (в УК РФ эти деяния предусмотрены ст. 145) обосновывалось как продиктованное «заботой государства о женщине-труженице, будущей матери и подрастающем поколении, о создании для беременной и кормящей грудью женщины наиболее благоприятных условий труда»^>28. Таким образом, ст. 139 УК РСФСР рассматривалась как нацеленная на обеспечение реализации социальной функции государства.

В связи с этим обратимся к общей теории государства и права. В ней социальная функция государства определяется как основное направление внутренней деятельности государства, заключающееся в смягчении и преодолении таких издержек нынешнего переходного периода, как бедность, углубление неравенства и рост безработицы, в стабилизации уровня жизни населения и более равномерном распределении бремени экономических трудностей между различными группами населения^>29.

Л. А. Морозова отмечает, что главное назначение социальной функции заключается в обеспечении общественного благополучия, создании равных возможностей для всех граждан в его достижении. В этих целях государство гарантирует занятость трудоспособного населения и справедливое распределение общественных благ. Важной частью социальной функции является осуществление социальной защиты тех, кто нуждается в государственной поддержке. В ней, дополняет автор, наиболее ярко выражено общесоциальное начало государства, т. е. снятие и смягчение социальных противоречий в обществе путем использования цивилизованных средств их разрешения; обеспечение человеку достойных условий жизни посредством гарантирования определенного объема социальных благ за счет государства^>30.

А теперь вернемся к обоснованию криминализации ст. 139 в прежнем УК. Если забота об этой категории женщин составляла социальную функцию государства, а все организации являлись агентами государства по проведению его функций (администрация предприятия считалась даже одним из видов органов государственного управления)^>31, установление уголовной ответственности за необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или кормящей матери было социально обусловленным.

В настоящее время большинство организаций принадлежит физическим лицам или группе физических лиц, т. е. находятся не в федеральной, региональной или муниципальной собственности, а в частной. При этом на руководителей этих организаций социальная функция государства никакими нормативными актами не переложена. И, важно добавить, – не может быть переложена в принципе. Государство должно экономически стимулировать работодателей к приему на работу этих лиц. Однако оно не вправе перекладывать на них обязанность выполнять несвойственные им функции и уж тем более устанавливать за неисполнение необоснованно возложенных обязанностей уголовную ответственность. Обобщая изложенное, следует признать, что сохранение уголовной ответственности за необоснованный отказ в приеме на работу и необоснованное увольнение беременной женщины и женщины, имеющей ребенка до трех лет, в рыночной экономике социально не обусловлено.

Вместе с тем на нынешнем этапе своего развития государство не имеет достаточных экономических ресурсов для полноценного выполнения своих обязанностей по реализации социально-экономических прав, а именно для полноценной заботы о лицах, нуждающихся в повышенной социальной защите, к которым относятся беременные женщины и женщины, имеющие малолетних детей.