Изучая правовые системы разных государств, правоведы советского периода в соответствии с классовой идеологической платформой подразделяли правовую политику на буржуазную, социалистическую, коммунистическую и проч. Тем самым подчеркивалось, что системы правовых и нравственных норм взаимосвязаны и обусловлены определенным видом государственного устройства. В советский период государственная уголовная политика изначально была «классовой», а позднее переориентировалась на «развитое социалистическое общество».

Исходя из известного тезиса основоположников марксизма (актуального и в сегодняшнее время), что «право есть возведенная в закон воля господствующего класса», не стоит забывать, что система моральных норм человечества выражается в неписаных принципиальных идеях «не убий», «не укради» и т. п., которые были сформулированы задолго до возникновения классового общества и писаного права. Это относится к различным правовым системам. Некоторые же правовые системы стран традиционного восточного права объединились с институтами духовной жизни данной традиционной цивилизации[111].

Идеология уголовной политики должна формироваться публичной властью. В то же время правовой произвол со стороны государства только усугубляет процесс разрушения нравственных начал и правосознания в обществе. Каждый человек, пусть не всегда сознательно, порой на уровне подсознания, в зависимости от степени развития его общей и правовой культуры, решает для себя вопрос о соблюдении закона, примеряя нормы правовой системы к собственным моральным установкам. При этом очень большую роль в принятии решения играет его субъективное отношение к публичной власти как к правоустанавливающему институту.

Сегодня для большинства населения условия социальной жизни, степень занятости в производстве, уровень оплаты труда, добросовестность представителей органов публичной власти и другие подобные факторы предопределяют законопослушание людей. Человек ставит выполнение своих обязанностей перед государством в зависимость от выполнения государством действительных или мнимых обязанностей перед человеком. В случае нарушения, по мнению индивида, государством своих обязанностей перед гражданами индивид субъективно получает свое «одобрение» на несоблюдение своих. Это используется как определенное моральное оправдание деструктивного поведения и негативного отношения к правовой политике государства и существующим правоотношениям.

По мнению А. И. Александрова, не следует забывать, что только действительно высокий уровень общей и правовой культуры позволяет человеку отделять деятельность некомпетентных, недобросовестных или коррумпированных государственных чиновников от государства как такового. Скандалы, в которых оказываются замешанными те или иные высшие должностные лица государства, вредят не только их собственному имиджу, но в значительной степени подрывают и уважение к органам публичной власти, а в конечном счете снижают уровень правосознания граждан, которым исторически навязано восприятие власти предержащих как поведенческого эталона, причем не на субъективном, а на объективном уровне[112].

Отдавая должное достижениям теоретической науки, мы находим возможным в рамках исследуемого вопроса говорить об уголовной политике государства как о публичной идее, как о единой доктрине политического руководства страны, включающей приоритеты изменения действующего законодательства и направления текущей деятельности органов исполнительной власти.

Приходится согласиться с мнением Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, что в этом смысле уголовная политика в России сегодня практически отсутствует: «Нынешнее состояние уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства, а также нормативных актов, определяющих порядок деятельности отдельных государственных органов, характеризуется, помимо общей “негуманности” подходов, во-первых, отсутствием последовательности в изменениях закона и сколько-нибудь четких приоритетов; во-вторых – разобщенностью интересов и действий правоохранительных органов