Напротив первого подъезда, на том самом месте, где сейчас ресторан, после войны оборудовали волейбольную площадку, но она не пользовалась особой популярностью из-за хронического отсутствия сетки. Гораздо большим успехом среди многочисленной детской части обитателей двора пользовалась баскетбольная площадка, сооружённая там, где впоследствии построили павильон диспетчерской. Баскетбол тогда входил в моду, поэтому игра прекращалась только в межсезонье.

Проезд вдоль главного фасада здания, как и вся улица, был замощен булыжником, а тротуар вдоль дома заасфальтирован. Между проездом и спортплощадками росли высоченные вязы, которые впоследствии спилили ввиду их старости. Пожалуй, единственным немым свидетелем истории, кроме самого здания, разумеется, остался красавец каштан напротив второго подъезда, который растет с незапамятных времен. Во всяком случае, полвека назад он уже был таким, как сейчас. Если бы каштан умел говорить, то от него можно было услышать немало весёлых и не очень историй, которых ему привелось увидеть за столь немалый срок. Он мог бы рассказать, как под огромным раскидистым вязом, на оголившихся корнях которого могла усесться компания из 5–7 ребят, установили детскую песочницу, и ею тут же завладели «детки» школьного возраста, увлечённо соревнуясь в игре в «ножички». А чуть поодаль на стальной перекладине, закреплённой на двух дубовых опорах, осваивали «склёпку» или крутили «солнце» ребята постарше. Потом кто-нибудь из них открывал на полную мощь кран на поливном водопроводе возле фонтана и, подставив ладонь под сливное отверстие, начинал поливать малышню, которая визжала от восторга на весь двор… Каштан, конечно, помнит и то, как я отметил вселение в комнату с балконом (!) в квартире № 4 осенью 1948 года. От переполнявшей меня радости я … плюнул с балкона. Да-а, каштан мог бы о многом порассказать…

С конца 60-х годов дом № 2 стали постепенно расселять, но не с целью создания лучших условий для остающихся жильцов, как многим вначале показалось, а с целью вообще освободить здание и передать его в пользование разным городским конторам. Сейчас это может вызвать удивление, но особых протестов со стороны жильцов такое решение не вызвало. Во-первых, дом населяли очень дисциплинированные люди, почти все бывшие военные, а они привыкли подчиняться решениям властей. Во-вторых, многие семьи к тому времени разрослись, количество жильцов в коммунальных квартирах увеличилось, а выселение решало сразу две задачи – получение отдельной квартиры, а если в комнате проживало две семьи, т. е. родители и их взрослые женатые дети, то отдельные квартиры предоставляли каждой из них. Процесс этот затянулся, но к концу 70-х дом окончательно перешел в нежилой фонд. Сейчас в нем кроме облпрокуратуры размещается целый ряд офисов разных фирм. Дошло до того, что перед въездом к дому поставили шлагбаум, и теперь простому смертному туда въехать нельзя.

Дом № 2/27 примечателен еще одной деталью. На боковом фасаде, ниже мемориальной доски в честь командарма 1 ранга С.С.Каменева, чьим именем названа улица, хорошо виден круглый литой диск. На диске надпись: «Точне нівелювання м. Києва. 1936р. 217». Это, не что иное, как репер.[6] 1936 год означает дату его установки, а число 217 – его высоту в метрах над уровнем Балтийского моря. Таким образом, дом № 2/27 благодаря реперу стал своеобразной печкой, от которой начинают танцевать, когда нужно определить высотные координаты нового строительства, при прокладке дорог и закладке инженерных сетей.