В раздевалке воцарилась тишина. Парни, которые всего мгновение назад свободно переговаривались вокруг, как будто он был одним из них, отступили немного в сторону и замолкли.

– Что ты там такое увидел? Это же из-за тебя я врезался в стену, – рядом с Ларсом Уве нарисовался Кристиан.

Стейнар ответил, не таясь:

– Я видел, как кто-то полз в глубь тоннеля. И я окликнул его, потому что это опасно. Ходить туда в одиночку.

В комнате по-прежнему было тихо.

– Шесто-о-ой, – наконец негромко произнес кто-то.

– Да не было там, мать вашу, никакого шестого, – Кристиан сплюнул в раковину и ткнул Ларса Уве в спину, хотя это и не он поднял тему.

Шахтеры вышли, больше не проронив ни слова, и уселись в помятый старый автобус, который приехал, чтобы отвезти их в Лонгиер. Выходя, Кристиан остановился возле нового инженера.

– Совсем свихнулся? – вполголоса прошипел он. – Веришь в привидений? Мало кто так лажает в первый же рабочий день. Но ты хоть не стукач, надо признать. Мы знаем, что ты ни словом не обмолвился мастеру о том, что мы были в старой шахте. И мы этого не забудем, я и Ларс Уве. – Он подмигнул Стейнару. – Может статься, мы поделимся с тобой кое-чем полезным. Возьмем тебя с собой на дельце, где можно подзаработать деньжат.

Четверг 22 февраля 17.15

Кнут взглянул на наручные часы. Было уже четверть шестого. Прошло больше часа с тех пор как Элла пропала, если брать за отправную точку время, когда мать принялась ее искать. Но в реальности она могла отсутствовать и дольше. Оказалось на удивление трудно точно установить момент, когда сотрудники детского сада видели ее в последний раз.

– Она же каждый божий день в садике, – сказала Ингрид Эриксен извиняющимся тоном. – Не так уж просто вспомнить, когда она после обеда последний раз попадалась на глаза.

Они по-прежнему сидели на кухне в доме Ульсенов в Бломюре. Мать Эллы, напуганная и несчастная, только отчасти следила за тщательной реконструкцией рабочего дня. Она обхватила себя руками, как будто пытаясь согреться, и качалась из стороны в сторону на стуле, повторяя в разной последовательности:

– Когда мы пойдем ее искать? Это безумие, забирать ребенка, ни слова мне не сказав. Нужно найти Стейнара. Когда мы уже пойдем их искать? Что если…

Медленно и осторожно, с помощью заведующей Кнут собирал, как паззл, разрозненные события в единую картину.

– Насколько я понял, Элла также ненадолго пропадала в первой половине дня? И вы говорите, такое случалось и раньше, с другими детьми?

Туна Ульсен растерянно уставилась на Ингрид Эриксен.

– Элла исчезала из садика? Мне про это никто не говорил. И когда?

Взгляд ее оживился, в нем появилось что-то, похожее на надежду. Но почему ей показалось обнадеживающим то, что дочь пропадала несколько раз?

Ингрид Эриксен в смущении перевела глаза на красочный календарь с рецептами греческой кухни, висевший над холодильником.

– Она исчезала ненадолго. Где-то минут на пятнадцать, около того. Но мы ума не приложим, куда деваются дети. Случается, особенно когда мы уводим их с прогулки, что кто-то прячется. Вот только неясно, где.

– Зимой с детьми так много хлопот. Их нужно раздеть, кто-то просится в туалет, в раздевалке образуются горы из одежды и обуви. Только разведя их по игровым комнатам, мы наконец можем понять, все ли на месте.

Плечи Туны Ульсен снова опустились. Она явно надеялась на что-то другое.

– Около половины третьего Элла уже была в помещении. Так что все, что случилось до того, наверное, не так важно? Когда мы пойдем искать Стейнара? Это его рук дело. Но он любит Эллу, а значит, с ним она в безопасности, в этом я уверена.