Вот же самоуверенный недоящер!

— Скройся с глаз, иначе сожгу! — зло пригрозила сквозь зубы довольному собой письму, и оно тут же ретировалась под покрывало.

2. Глава 2

Настроение напоминало прокисший кисель - тягучий, зеленоватый, с дурным запашком. Но не в моих правилах поддаваться хандре, а потому я стойко удерживала на лице маску безразличия и, не чувствуя вкуса еды, машинально отправляла в рот овсяную кашу с земляникой.

Столовая сегодня преобразилась, превратившись в место нескончаемых разговоров.

Не было ни одного стола, за которым бы студенты ели молча. Ни одного – я проверяла. И это сильно раздражало огонь в моей крови.

Все без умолку говорили и говорили. И говорили только об одном.

О НЕМ!

Видимо, после представления с исчезающей одеждой, у девушек сломалась способность к общению шепотом. Зато появилось бесстыдное стремление обсуждать тело Кристофа и, не стесняясь, то и дело вставлять в речь восхищенные наборы звуков.

Не услышать оживленную болтовню окружающих было поистине непосильной задачей.

Темные круги под глазами и частые зевки сплетниц свидетельствовали о том, что ночью они не знали ни сна, ни покоя, но даже это не мешало им продолжать распространять слухи о количестве кубиков на животе некоторых ящеров.

Студенты, не ведающие о выходке шайки Шапье, вначале озадаченно прислушивались и непонимающе переглядывались между собой. А сердобольные дамы, конечно, не могли оставить своих однокурсников в неведении, и вот уже вся столовая гудела только о прославленной троице.

Отовсюду доносились шепотки взбудораженных студенток:

— Вы видели какие красивые у него руки?

— А мышцы живота?

— Какой он все-таки статный!

— Кексик!

— Конфетка!

— Баклажанчик!

— Ну…Луиз, до баклажанчика ведь так и не дошло…

Последовал разочарованный вздох.

Второй.

Третий.

— Сразу видно – полноценный дракон!

— Ах, мне дурно!

— Я считала кубики!

— Дрожала!

— Чуть не потеряла во время подсчета сознание. Но меня вовремя поймали Амали и Надин! — значит, рухнувших жертв, теоретически, могло бы быть и больше, если бы соседки некоторых не оказались хороши в ловле падающих тел.

— Я тоже их считала! Никак не могла остановиться. Кружила по ним глазами и кружила! — воодушевлённо посвящала подруг в свое глазное вальсирование студентка с вздернутым носиком и пухлыми розовыми губами.

— Хотелось бы, конечно, поближе рассмотреть. — поправляя очки на переносице, беззастенчиво заявила ее соседка.

— Думаете, он бы… позволил? — вступила в диалог еще одна лишенная стыда девушка.

От подобных речей зубы то и дело праведно скрежетали, но приходилось сдерживать себя и равнодушно отмалчиваться, иначе любой выпад с моей стороны мог повлечь за собой ненужные подозрения и новые витки сплетен.

И потом, какое мне дело, хотят они поближе рассмотреть Шапье или нет. Я даже готова им микроскоп подарить. Мне не жалко.

Папа считает, что щедрость души важна для роста личности. Правда, следом чуть тише добавляет: «Главное, в разумных пределах, доченька, в разумных.»

— Все только и делают, что говорят о вчерашнем происшествии. — очень аккуратно заметила Лея и вскользь посмотрела на меня, прощупывая почву для дальнейшего диалога.

— Я вот нисколько не удивлена. — хмыкнула Никки и смачно откусила кусок маленького зеленого яблока. Она любила на редкость кислые сорта, от которых у других перекашивало лица.

Дверь столовой громко хлопнула, и подруга, стрельнув глазами к выходу, заговорщически объявила:

— А вот и явились похитители спокойствия.

Я хмуро сдвинула брови, без слов сообщая, что меня эта новость нисколько не интересует, но Никки азартно добавила: