Что слова говорить, дело надо делать, понимала православная, читая переписку сестёр в ленте сообщений.

«Сердце растягивать» – она вспомнила слова, обращённые когда-то к себе. Этим людям не надо растягивать сердце, оно и так вместило огромную меру любви.

Девчата выезжают на кормление в любую погоду, в холод и в дождь, каждый божий день. Такая жизнь.

Зимой, уже под Новый год, Господь послал Фотинии новую встречу. В один из дней декабря, когда уже предновогодняя суета охватила всех, ей на почту пришло письмо от незнакомого человека.

«Здравствуйте, вы меня не знаете. Я Роман, доброволец. Мы организуем рождественский конкурс на приходе восстанавливаемой церкви Рождества Христова в селе Покровском Котельнического района. Не могли бы вы предоставить свои книги на призы нашим участникам?»

Светлана Анатольевна улыбнулась. В этом сообщении было любо всё: и восстанавливающийся храм, и добровольческие труды, и возможность подарить людям своё творчество.

«Конечно, Роман, я с удовольствием подарю мои книжки прихожанам».

Вечер смотрел темнотой с улицы. Женщина сложила книги в пакет.

Через минуту она уже бежала по заснеженным тротуарам на встречу со своими новыми знакомыми: молодым православным добровольцем Романом и активной прихожанкой Наталией, которая взяла на себя труды по освещению в интернете жизни прихода и восстановления церкви Рождества Христова в селе Покровском.

С детской радостью несла православная свои нехитрые книжки тем, кому они сгодились, за всё благодарила Бога, который всегда там, где его ждут.

Глаза ещё раз пробежали по названию – «В дефиците любви». Закивала.

«В этом всё дело», – улыбаясь собственным мыслям, с убеждённостью ребёнка думала Фотиния. Она уже знала, что любовь – не слова, не эмоции и даже не дела, но особое состояние сердца, в котором оно способно служить, быть полезным кому-то.

Душа по природе своей христианка.

Тертуллиан

Святочная радость одарила белыми днями, в которых хруст мороза легко сменялся сероватой взвесью искрящейся и будто висящей в воздухе снежной мелочи.

В такие дни, часы и минуты Фотинии казалось, будто белёная воздушная стена, словно живая, показывается людям неслучайно, являя собой особую милость Бога.

Женщина стояла у окна в учительской. Для коллег она всё ещё была Светланой Анатольевной, учителем русского языка и литературы, но по внутреннему своему ощущению давно стала Фотинией. Учительница смотрела в новое пластиковое окно именно в такой искрящийся святочный день.

– Дарья Андреевна, вы видите эту серебристую переливающуюся стену за окном?

– Да, Светлана Анатольевна, она необыкновенная!

Дарья Андреевна, Дашенька, в её глазах была продолжением этой волшебной серебристой материи своим юным возрастом, прекрасным нежным образом учительницы изобразительного искусства.

Спокойная, тихая, несовременно добрая, милая лицом и характером, Дашенька была любима детьми и учителями. В глазах молоденькой учительницы Фотиния часто замечала милость и всегда первая заводила разговор.

Учительская работа началась стремительно, будто и не было промелькнувших в один миг зимних каникул. Светлана Анатольевна окунулась в круговорот обыденных школьных дел, будни вернули её в привычный ритм жизни.

Работа, как всегда, подкинула вопросов пятнице, но, сдавшись раньше обычного, отправила уставшую Фотинию домой.

До крещенского сочельника оставалось всего несколько дней. Суббота растянулась в блаженном покое, дала время побыть наедине с собой, привести в порядок мысли, прибраться в душе.

Внешняя жизнь учительницы не была насыщена событиями, ограничивалась школьными уроками и немногочисленными литературными мероприятиями.