Внезапно перед самым носом одного из «Скайхоков» разорвался крупнокалиберный снаряд. Штурмовик покачнулся и, заваливаясь влево, пошел к земле. Он исчез за домами, над которыми почти сразу поднялся столб дыма и огня. Земля под ногами ощутимо вздрогнула от удара.
Почти сразу разнесло в клочья второй штурмовик – снаряд влетел прямо в его воздухозаборник и рванул внутри. Оторванная взрывом носовая часть с кабиной пилота, бешено крутясь во всех направлениях, по инерции пролетела еще несколько десятков метров, после чего рухнула неподалеку от батареи и прокатилась по нему, превращаясь в смятый бесформенный кусок металла. Остальные штурмовики пронеслись над батареей, сбрасывая бомбы. Короткий душераздирающий вой, гулкие взрывы, дрожь земли под ногами.
Оглушенный взрывами капитан не сразу понял, что налет закончился. Американцы улетели; вслед им еще постреливали отдельные зенитки, но стрельба быстро затихла. Капитан бросил взгляд на часы – весь бой от первого до последнего выстрела длился от силы секунд двадцать. А казалось – вечность…
Хваленский поднялся на ноги и пошел к «козлику». Вася, смущенно улыбаясь, уже сидел за рулем:
– Я думал, накроет нас… Как стрелять стали, я в щель брык – и сидел там, пока они не улетели…
– Я тоже в первый раз из окопа не вылезал, – тихо сказал Хваленский, забираясь в джип.
– Так вы уже не первый раз под бомбежкой? – удивился лейтенант.
– Третий, – все так же тихо ответил капитан. – Поехали, что стоишь?
– Извините, товарищ капитан! – Вася торопливо переключил передачу и тронул джип с места.
Вскоре офицеры въехали в квартал, где в основном и жили командированные во Вьетнам советские военные и торговые представители. Нужный дом они отыскали быстро. Главный советник не стал затягивать беседу, а передал Хваленскому запечатанный пакет и предложил переночевать в его доме:
– Куда вы на ночь глядя поедете?
Капитан не возражал. Но на всякий случай закрыл дверь в комнату изнутри, пакет сунул под подушку, а пистолет положил так, чтобы в случае чего можно было сразу выхватить его из кобуры. И после этого уснул крепким сном, готовый, однако, проснуться от малейшего шороха.
Глава 8
Война
В обратный путь офицеры пустились сразу после завтрака – капитан хотел оказаться на аэродроме засветло, а путь предстоял еще труднее, чем накануне. Если вчера приходилось пропускать идущие на юг грузовики, то теперь «газик» тащился в их бесконечной веренице, да так медленно, что, казалось, к полудню еще и не выехал из столицы. Когда встречная полоса была пуста, Вася обгонял запыленные «МАЗы» и «ЗИЛы», чтобы хоть немного сократить путь.
– Товарищ капитан, – спросил он, вклинившись между двумя темно-зелеными грузовиками, – вы вчера начали рассказывать про войну…
– Угу, – хмыкнул Хваленский. – И на чем я там остановился?
– На том, что ни французам, ни вьетнамцам не удавалось победить…
– Ага, вспомнил… Ну, в общем, до пятьдесят третьего шла вялотекущая война, а потом французы решили дать вьетнамцам генеральное сражение. Захватили деревню Дьенбьенфу в глубине партизанских территорий, укрепили ее по самое не балуй и назвали крепостью.
– Что-то слышал, – кивнул лейтенант. – Вроде там их и разбили…
– Да, именно там. Французы рассчитывали, что ее гарнизон оттянет на себя основные силы вьетнамцев и они будут измотаны при штурмах. Снабжать войска в крепости собирались по воздуху. Опыт Сталинграда никого ничему не научил… – Капитан невесело усмехнулся. – Вокруг деревни были густые джунгли, и французы думали, что вьетнамцы не смогут подтянуть артиллерию. Оказалось – просчитались. Те все-таки дотащили пушки и устроили гарнизону веселую жизнь. Полтора месяца блокады и обстрелов – и полгарнизона как корова языком слизала. Еще неделя штурмов – и все, крепость пала. Что-то под шесть тысяч человек вместе с комендантом попали в плен. После этого французы из Вьетнама убрались. Война и до того была не сильно-то популярна во Франции, а уж после…