Мои туфли одиноко валялись в душевой. Сломанный каблук и намокшая замша выглядели отвратительно. Я решила оставить их там в качестве памятника моему идиотизму. Пусть Гараев сам разбирается.

Плотнее запахнув халат, я причесала пальцами растрепанное гнездо волос и отправилась на кухню с гордо задранным носом.

Данила

Первым делом я прошел к бару и плеснул себе в стакан виски. Просто охренеть! Она пришла к Юрику. К моему брату! Эта мысль не укладывалась в голове. Я знал, что они работают вместе. Но когда работа была поводом потрахаться?

Возможно, у нормальных людей – частенько. Но мой правильный рафинированный брательник никогда бы себе такого не позволил. Даже с Березиной. Чтоб ее разорвало.

Я зажмурился, пытаясь не возвращаться в ебанически проклятый момент, когда она назвала меня Юрой! Меня! Снова, блин. Я не буду Юрой Гараевым.

Сделав большой глоток, я немного потушил проклятую гордость и даже почти перестал завидовать. Да и чему тут завидовать? Что Березина хочет завалить Юрку? Ну была б какая красотка. А то – Элька из девятого «б». Малявка, зануда посильнее Юрки, ни лица, ни фигуры. Курносая, худая, сиськи с бусинку.

Я зажмурился до боли, стараясь не вспоминать, как славно эти самые бусинки ощущались у меня во рту. Да и зря я гоню. Может в девятом у нее еще и были соски-прыщики на доске, но сейчас там вполне все в порядке.

Еще один глоток виски не помог. Я бы хотел ее сейчас трахнуть. Очень. До сих пор хочу. Но все портит, что она хочет Юру. Опять. Что за сраная карма ко мне прицепилась?

Все эти годы я частенько вспоминал о ней, но специально держался подальше. Так нет же! Она сама ко мне притащилась.

Вернее, не ко мне, а к Юрке.

Чтоб их обоих.

Прекратив вливать в себя пафосный Юркин вискарь, я быстро прибрал нашу одежку. Подумал и сходил наверх, надел спортивные брюки. Святоша-Березина вряд ли будет терпеть меня в трусах без истерики.

Ненавижу истерики.

Когда спускался, застал Элю в гостиной. Она склонилась над своим платьем и, очевидно, хотела переодеться, но, увидев меня, передумала.

– Можешь надеть его. Я отвернусь, – предложил я, проходя мимо нее на кухню.

Она взглянула на платье, потом на меня и покачала головой.

– Позже, – проскрипела в ответ, как ржавая «ЛАДА».

Я прекрасно понял причину ее отказа. Платье было больше похоже на сорочку, ни черта не прикрывало, только подчеркивало и дразнило. Пожалуй, ей и правда лучше оставаться в халате.

Эля прошла за мной на кухню и выдрала у меня из рук стакан, выпила залпом все, что я налил, и, конечно, закашлялась.

– Это не мохито, детка, а виски. Его не стоит глотать такими порциями.

– Детка у тебя в штанах, – огрызнулась Эля.

Я заржал.

– Серьезно? Ты склеротик или как?

Она покраснела и снова стала кашлять в меня оскорблениями:

– Ты конченый, Данила! Будешь издеваться теперь всю жизнь?

Глаза Эли снова подозрительно заблестели. Вряд ли я вынесу еще одну ее истерику.

Придется быть немного милым. Эх, вряд ли получится. Но попробую хотя бы стать нормальным.

– Не ной, Березина. Сама начала. Лучше скажи, какого черта ты приперлась сегодня?

– Хотела поздравить Юру.

– И давно ты хэппибездишь моего брата горячим трахом?

– Это не твое дело!

Разумеется… Что еще она могла сказать?

– Я не знал, что вы встречаетесь. И не смей говорить, что это снова не мое дело!

– Почему? – она задрала нос и расправила плечи.

Я тотчас представил, как халат падает с ее плеч, а соски торчат так же дерзко.

Гребаное наваждение.

– Данила, – позвала меня Эля, вырывая из секундной грезы.

– Чего?

– Ты здесь откуда?

– Приехал, – просто сказал я.

Эля прикрыла глаза, потерла веки пальцами, потом плеснула себе еще виски и теперь уже пригубила маленьким глотком.