Присутствующие один за одним стали прощаться и покидать учительскую. Они избегали встречаться со мной взглядами.

Вскоре в комнате со мной остались только директор, господин Роберваль и госпожа Барбута. Она принялась споро убирать со стола.

– Заверну бутерброды в бумагу, – сообщила она. – Возьмете с собой. Перекусите перед сном. Вам надо хорошо питаться! Вон вы какая бледненькая. 

– Господин директор, пожалуйста, объясните, что происходит! – воскликнула я, поворачиваясь к Степпелю. 

Роберваля, который не переменил положения и продолжил стоять передо мной со скрещенными на груди руками, я старательно игнорировала.

– Завтра, – вздохнул Степпель. – Все расскажу вам завтра. Введу вас в курс дела. Простите, я виноват. Не стоило окунать вас… во все это. Вы только что с дороги, устали… на вас лица нет. А я, старый дурак, подумал, что… – он взмахнул рукой и понурился. – Идемте, провожу вас до вашего дома. Ваши чемоданы уже там.

– Дам вам совет, госпожа Верден, – негромко сказал Роберваль.  Я стремительно обернулась и наткнулась на непроницаемый взгляд угольно-черных глаз. – Возвращайтесь в столицу. Вам у нас не понравится. Ваш приезд оказался ошибкой и может навлечь беду.

– Ни за что, – отчетливо ответила я. – Я приехала сюда и здесь останусь. И буду работать, как положено.

Роберваль выслушал, недобро усмехнулся, двинулся вперед, обошел меня, как если бы я была табуретом, оказавшемся у него на пути, и покинул учительскую.

4. Глава 4 Мои ученики

Я была ошеломлена. Совсем не так я представляла прибытие в Крипвуд. 

Думала, зайду в школу, покажусь директору, обсужу с ним первый учебный день. Отдохну, обустроюсь. В планах не было знакомства с членами попечительского совета в этот же вечер. И уж совершенно точно я не ожидала встретить нелюбезный прием и получить от местного богатея совет убираться вон из города.

Интересно, где этот господин с мертвыми глазами получил свой шрам? Наверное, сунулся с непрошенным советом к тому, кто не стерпел высокомерие и хорошенько проучил наглеца.

– Идемте, госпожа Верден, – устало сказал Степпель и нахлобучил цилиндр. – Провожу вас до коттеджа.

На улице стемнело, школьный двор освещался единственным фонарем на железной цепи. Фонарь отбрасывал на землю тень, похожую на паука, и противно поскрипывал на ветру.

Из-за угла школы выползал туман; он стлался по земле, как щупальца неведомого чудовища.

Однако ночи в Крипвуде холодные. Озноб пробрал до самых костей, я плотнее запахнула жакет и туго намотала шарф на шее.

Надо озаботиться зимним гардеробом. В городе есть магазин готовой одежды; денег должно хватить, у меня было спрятано в саквояже две сотни кронодоров. А еще мне будут платить жалованье… небольшое.

– Сюда, – поманил Степпель. – Видите огни? Это окна вашего коттеджа. Совсем рядом со школой. Мы пойдем по той тропинке.

– Мне кажется, через двор быстрее, – я махнула рукой туда, где в сумерках виднелись уродливые очертания мертвого каштана. У меня зуб на зуб не попадал от холода, и скорее хотелось попасть в теплое помещение.

– А так безопаснее, – отрезал господин Степпель и повел круговой дорогой. – Помните, что я рассказывал вам об этом дереве? Не стоит проходить под его ветвями, иначе быть беде. Вам придется соблюдать местные приметы, если хотите тут прижиться.

– Почему тогда совсем не срубить дерево, если оно такое зловещее?

– Нельзя. Его посадил разбойник Иоахим Грабб, еще один зловещий персонаж местного фольклора. Он разозлится и начнет мстить.

Я уловила в голосе директора легкий юмор.

– Неужели вы верите в городские приметы и легенды, господин Степпель?