Десять часов двадцать шесть минут, североамериканского восточного времени.
– Знаешь моя любимая, моя девочка, моя Лорелея, – почему-то вспомнилось, как мы с тобой прогуливались по Гудзону. На той маленькой и страшненькой лодчонке, дядюшки Лао, китайца. Тогда еще погода испортилась, подул ветер, и твоя новенькая шляпка улетела прямо в воду. Ты еще так расстроилась, что не захотела потом идти со мной, на премьеру фильма. А помнишь, когда ты впервые пришла в наш офис и потом еще долго стояла и смотрела в окно. И как ты веселилась, когда я тебе показал через подзорною трубу наш домик в Бронксе. Ты еще тогда сказала, что будешь за мной следить с помощью морского бинокля. А я его потом спрятал в кладовке.
Возле меня сидит Джонни, помнишь его? Ну, на Рождество, он так напился и стал приставать к тебе. Мне тогда еще пришлось его немного поколотить. А потом он стал моим лучшим другом. Вот и сидим вдвоем на сто седьмом этаже Северной башни. Больше здесь никого нет. Многие пошли наверх. Несколько человек выпрыгнули в окно.
А мы здесь вдвоем и кажется Джонни без сознания. По-моему так будет лучше, для него.
Под нами задрожал пол, какой-то гул сверху. Треск, сыплется бетон, стекла…
– Я люблю тебя, моя маленькая Лори…
Одиннадцатого сентября две тысячи первого года в Нью-Йорке, по различным данным, под завалами башен близнецов, Всемирного торгового центра (WTC) погибло около двух тысяч шестисот человек…
Эта запись с автоответчика городского телефона, так и осталась на кассете, в одной из маленьких квартирок, на восьмом этаже многоквартирного дома в Бронксе, город Нью- Йорк…
Эльза, жена дальнобойщика
– Может телевизор посмотришь? – С улыбкой спрашивает Эльза,
– А что с ним? – спрашиваю я.
– Да так, свистит.
– …? – В глазах моих невысказанный вопрос.
– Ну, в самом деле, свистит, как включишь его в сеть, так он подлец, начинает так тоненько: фью-ю-ю-ю.
– Ясно, это высокочастотный блок свистит. Надо телек открывать и блочок распаять. Мне мужики рассказывали, бывает такой прикол. Блоки пошли некачественные. Телик на гарантии?
– Ну да, всего два месяца, как в кредит его взяла. Не расплатились ещё, а тут свист этот. – Муж приехал с рейса ругается.
– Если на гарантии, то везти в сервис придется по любому. Атак делов-то, любой мастер сделает за пять минут, но…
– Ладно, чего уж там. Ты вот, что Коля, еще вот эти розетки, здесь и вон в той комнате поменяешь?
– Какие проблемы? Вы только укажите нам фронт работ, а мы что сможем, все сделаем.– Лихо отвечаю я, беря в руки отвертку…
– Я тебе уже сказала, что муж дальнобойщик? Ну да, ну да, говорила. Помню. Я же когда замуж выходила, как узнала, что муж дальнобойщиком работает, возгордилась.
Фильмов насмотрелась, ну все думаю, мужик золото. Они же там, в кино, все эти шофера, ну просто прелесть, а не мужики. – Эльза присела на табуретку около меня и грустно улыбается.
– И колесо открутить, и в делах разобраться, и отремонтировать если что. И с женщинами, на все руки и ноги мастера. А мой. – Эльза махает рукой, – с рейса приехал. Пачку денег кинул на стол и спать. Проснулся, поел, в телевизор уткнулся. Вечером пошли гулять, пива напился. Пришли домой, опять спать. Утром мне заявляет, – я тебе деньги привез?
Я говорю, – ага. А он мне кричит, – так какого черта, все розетки в доме сломанные?
Вот пришлось мне тебя, «Николая специалиста», вызывать. Так розетки, кажется все. Там мне еще полочку в коридоре приделаешь?
Не сотвори себе кумира
– Не, ну а я, что? Я ничего. Вот все вокруг говорят, – Путин то, Путин сё. А мне то, что до этого? Мне, что ваш Путин этот денег задолжал что-ли? По мне, что Вовка, что Димка все едино…