Я осторожно раскладываю на большом деревянном столе альбом для работ. Открыв картонную папку я смотрю на первый рисунок:

«На фоне, грубо прорисованных каменных блоков, тонкими нереальными силуэтами вычерчены дома, башенки, крепостная стена неведомого призрачного города. Люди стоят или спешат по своим делам, купцы, рабочие, бродяги и просто люд, разномастный и призрачный народ, давно исчезнувшего города. Отдельно прорисованы каменные столбы и странная карта, в виде концентических кругов, штрихов и непонятных надписей, вырезанных в камне призрачного города…»

– Что это? – Я не могу оторвать взгляд от реальных камней и призрачного города,

– Мецамор, – и видя мое непонимающее лицо, Ануш делает изумленные глаза, – ты не знаешь, что такое Мецамор? Ну, ты даешь, – и весело хихикает. – Мецамор, это древнейший город, примерно с десятого века до нашей эры. Пока по Европе бегали дикари и ели друг друга, у нас здесь, – тут Ануш ткнула пальцем в рисунок, уже была просвещенная цивилизация, люди плавили медь и железо, вовсю торговали с вами же русскими и далекой Азией. Рисовали карты звездного неба. А ты говоришь: «Что такое Мецамор»?

– Прости, не знал об этом факте истории. Ну вы молодцы, – улыбаюсь я и открываю новый рисунок Ануш,

– О, а это, что за лихой усач в папахе. Да, еще и Георгиевский российский крест на шее. Важный дедок.

– Николай, это вам не дедок. А сам генерал Андраник, национальный герой Армении. Боролся с турками, потом учавствовал в Балканской войне и всюду бил турок. Мы должны знать свою историю, – тут художница фыркнула и недовольно сморщила свой носик.

– Ну ладно, не буду больше. Это ваше высокогорье, так и обязывает немного подзакусить? А, Ануш-джаным?

Ануш внимательно и изумленно смотрит на меня. Потом складывает свои бумаги и убирает их со стола, – по-армянски вернее будет сказать: «Ануш-джан».

– А у нас, по-казахски говорят так. И кстати очень похоже.

– Ну ладно, Коля-джан, – и она лукаво улыбается, – насчет подзакусить, есть каурма. Правда ее надо разогреть. Еще лаваш и зелень с овощами, немного. Ты какой чай любишь больше: зеленый или черный?

– Черный.

– Ну вот и договорились, немного мне дров наруби, вон там топор, – Ануш показала мне место, где рубить дрова, – а я пока разогрею. До вечера продержимся, там старший брат Тигран с женой Анаис и племянниками должны подьехать. Вот тогда и попируем,

– Договорились.

– Ну, вот, скажешь тоже, Коля? Я сама эти розетки поменяла. И лампочку заменить, не проблема. – Ирина смотрит деловито, – я же, как-никак, учитель физики. Конечно, ты мне эту вытяжку сейчас повесишь, как положено. Все-таки сверлить стену надо. А все остальное, что придется, я и сама по дому делаю. Вот сына вырастила. «Гуманитарий», блин. – Ирина улыбается. – Хитрец, говорит, я мама хорошо английский язык знаю и пойду учиться на факультет английского, в наш университет. Ну, отучился уже. С красным дипломом. Сразу устроился на работу в иностранную фирму, хорошо стал зарабатывать. Мне говорит, – мама я гуманитарий, я эти розетки с детства боюсь, электричество, плюсы-минусы, брр! Жуть какая! Вот и пришлось самой все розетки ремонтировать.

– Розетки дело наживное, – добавляю я «масла в кипятильник»,

– Ну не скажи, Николай! Если не знать, что и к чему, такого можно сотворить. А мне, вроде как, по образованию положено знать. Да ладно, это еще что? Ягодки. Апельсины еще впереди, – показывает рукой на жуткого, ремонтируемого вида, кухню.

– Вот пока ремонт делается, я еще и газ для себя провела.

– Упс, не понял? Как провела? Что-то вы Ирина Васильевна, не договариваете?