– Скажите, в доме кошки живут?

Герхард замотал головой:

– Нет…

Ворон кивнул: вроде бы правдивый ответ. ́

– В гости кто-нибудь приходил?

– Н-нет…

Бертрам стоял неподвижно. Что-то было не так.

– Поблизости кошки живут?

– Ну, – Герхард задумался, – совсем близко нет. А почему вы спрашиваете?

– Просто шерсть могла попасть сюда с порывом ветра. Кошки линяют, счёсывают шерсть, она разлетается по сторонам, ветер несёт клочки шерсти по воздуху, и они залетают в ваш дом.

– Вполне могло так быть, – согласился хозяин дома.

Бертрам покачал своей чёрной головой:

– Последние три дня ветра не было. Тишь.

– Значит, это шерсть грабителя, – подытожил я. – Если бы Берни был здесь, он сразу бы учуял того, кто оставил здесь эти волоски.

– А на подоконнике есть царапины? – спросил Бертрам. —

Если забираться в дом с улицы, то можно задеть подоконник когтями.

– Сейчас посмотрю, – отозвался я.

Я проверил каждый сантиметр подоконника.

– Есть? – спросил во́рон.

Я покачал головой.

– Чисто. Но шерсть надо забрать с собой.

Я полез в карман своего синего комбинезона, достал блестящий пинцет с острыми кончиками и бумажный пакет. Как бы ни были похожи кошки, шерсть у них различается. Вот и посмотрим, кому она принадлежит.

– Как будем искать кота? – спросил Бертрам. – Подходить к каждому встречному и прикладывать к нему образец?

– Можно сделать и так, – съязвил я. – Только слухи о наших изысканиях расползутся молниеносно. Очень сложно сделать это незаметно. Да и времени уйдёт много.

Во́рон стоял на подоконнике и куда-то смотрел. Потом прошептал:

– Рэббит-Джон, иди сюда…

Я приблизился к окну:

– Что-то важное?

– Смотри…

Увиденное заставило меня насторожиться. Я заметил, что в пятидесяти шагах от дома Герхарда торчат две бесформенные фигуры в длинных светлых плащах и кепках, надвинутых на самые глаза: кто-то внимательно наблюдал за домом. Чтобы распознать соглядатаев, я высунулся из окна.

Вот досада!

Наблюдатели заметили мою мордочку и быстро ушли, так что я ничего не успел заметить.

– Увидел что-нибудь важное? – спросил я Бертрама.

– Честно говоря, нет, – ответил во́рон. – Но я понял, что неизвестные за кем-то следят. Или за Герхардом, или за нами.

Наш клиент забеспокоился.

– Это не опасно?

– Пока не знаем, – сказал я. – Но надеюсь, что вскоре мы это выясним.

Мы отправились домой. По пути я сказал Бертраму:

– Герхард со своим собачьим нюхом мог сам найти похитителя. Просто пойти по следу.

– Ты видел шарф на его морде? У него же насморк. О каком нюхе может идти речь?

– Ты на самом деле думаешь, что он простужен? – спросил я.

Бертрам не ответил. Но задумался. И полетел дальше.

Итак, во́роны покинули нас на неопределённое время, а мы принялись кочевать по просторам, стараясь не обнаруживать себя.

Общались мы, конечно, с трудом. В этом нам немного помогали кивки, интонации голосов, повороты, развороты и другие приёмы.

Мы выбрали вожака. Вернее, не то чтобы выбрали, просто стали прислушиваться к одному из зверей, потому что его действия показались нам наиболее правильными. Это был бурый медведь с маленькими ушами, круглыми глазами и правильным белым треугольником на груди, до того красиво выведенным природой, что казалось, будто его нарисовали специально.

Имени у него не было. Мы ещё не дошли до той стадии, когда могли брать себе имена. Правда, пару звуков мы издать могли, поэтому некоторое время спустя начали обращаться к своему вожаку, используя два звука: «у» и «в». Получилось «Ув».

Ув не стремился к лидерству. Просто так получилось.

Со временем мы придумали тактический ход, который позволял выигрывать схватки с диким зверями. Мы провоцировали находящихся неподалёку волков или диких собак, чтобы завлечь в ловушку.