– Плохо, – она покачала головой.

– Знаю, – согласился Иваныч. – Я поначалу ведро с водой наверху оставил. Подумал, пить захочет – вылезет, а он ни в какую. Потом ведро в яму спустил. Так полное и стоит.

– А что делать-то теперь с ним будете?

– Я? – удивился сторож. – Ничего. Новый хозяин сказал, ежели никто не заберет, пристрели. Пущай не мучается.

– Нет! – Женька побледнел.

– Ну, парнишка, – вздохнул Иваныч, – собачья преданность – она такая. Пес от тоски по хозяину и издохнуть может. Иногда и сделать ничего уже нельзя. Хотя, ежели новые хозяева сильно полюбят, могут и спасти.

– Мам, пап, давайте его заберем, – взмолился Женька.

– Что? – от неожиданности в один голос переспросили родители. – Куда?

– Себе. Нам. Мы же хотели собаку.

– Сын, подожди, – остановил его Алексей. – Пса, конечно, жалко. Но, понимаешь, это не то что взять щенка. Ему сейчас нужна серьезная помощь. Он страдает, тоскует за своим хозяином. Здесь много сил нужно, а может, и врач понадобится. Да и куда мы его? Мы же к дедушке с бабушкой в гости едем.

– Ты что, не слышал? Если никто не возьмет, он или сдохнет, или его застрелят, – не сдавался Женька.

– Черт! – Алексей растер лицо руками и посмотрел на жену.

– Мам, – у Женьки в глазах стояли слезы, – позвони деду Мише. Спроси, можно к ним с бабушкой пса привезти? Только до осени. Потом домой заберем. Я сам буду за ним ухаживать. Я уже взрослый. Ма-а-ам!

Не отводя глаз от мужа, Наталья набрала номер родителей. Разговор был недолгим.

– Что? Вы еще раздумываете? – раздался в трубке голос деда. – Везите его сюда. Разберемся.

Наталья сунула телефон в задний карман джинсов и повернулась к Иванычу:

– Из ямы достать поможете? Здесь вроде не высоко – метра полтора, но пес не маленький и тяжелый, наверное.

– Размером с козу будет, да и весом тоже, – подтвердил сторож. – Не хватанет меня снова? Там пасть что надо!

– Что вы, – отмахнулась Наталья. – Если пес почти месяц в бегах был, как вы говорите, значит, питался плохо, а последние четыре дня вообще не ел и не пил. Да он голову поднять не сможет, не то что укусить.

Притащили веревку и кусок брезента.

– Сейчас люльку сделаем и двумя веревками вытащим, – объяснил Иваныч, увидев вопрос в Женькиных глазах.

До машины несли пса вдвоем. Разместили в прицепе.

– Спасибо, – Алексей пожал руку сторожу. – Сам бы я не справился.

– Да что я, – ответил Иваныч. – Вы герои. Остановились молочка купить, а получили плохое известие и пса в придачу. Мне хоть и жалко было его, да, что с ним делать, не знал. А вы, может, поможете.

– Как его зовут? – спросил Женька.

– Чего не знаю, того не знаю, – пожал плечами Иваныч. – Зовите как хотите.

Романовы сели в машину, просигналили на прощание и осторожно тронулись в путь.

– Теперь до самой усадьбы без остановок, – предупредил пассажиров папа.

Усадьбой называли большое кубанское подворье деда Миши и бабы Нины. Романовы здесь проводили каждое лето. Деревянный сруб с верандой стоял под горой у реки Уруп. Рядом беседка с печью, баня, сарай, колодец, пасека, сад и огород, подпоясанные высоким забором с резными деревянными воротами. Поместье выглядело так, будто только что выскочило из русской народной сказки. Название к нему приклеилось соответствующее – «Теремок».

Дед Миша распахнул ворота, впуская машину.

– Помнишь, что ты сказал, когда в первый раз сюда приехал? – въезжая во двор, спросил у Женьки папа.

– Спросил, зачем мы приехали к трем медведям, – смутился тот.

– Ему было два года, – улыбнулась мама. – Что он еще мог сказать?

Все горячо обнялись.

– Ну, внучек, ты даешь, – охала баба Нина. – Ростом уже с мать. Ой, а нога, дедунь, ты глянь, не сороковой ли? – Она снова повернулась к внуку: – Ты точно в шестой класс перешел или уже в восьмой?