− Чего там?

− Выбил максимальное количество очков! Финиш.

− Повезло.

− Дело не только в везении. Я почувствовал, что это сейчас произойдет. И всё для этого сделал.

Мы встретились с Игорьком глазами, точно сошлись перископами.

− Любая, даже самая пустяковая затея стоит самых больших усилий, если чувствуешь, что остался один на один с этим миром, − сказал Игорёк.

− Твоя мысль или вычитал где?

− Неважно. Главное, что я с ней согласен.

Выходило так, что мы оба знали, чего ждать в мире, где лучше быть капитаном маленькой лодки, чем матросом на большом корабле.

На телефоне был еще один пропущенный вызов от неизвестного абонента. Городской номер не отвечал, и я решил связаться с ним утром.

12

Дотошные ученые сделали интересный расчет. Они прикинули, что мореходством люди занимаются уже более двух тысяч лет, и что ежегодная средняя потеря судов всех стран составляла пятьсот единиц. Так они получили цифру с шестью нолями, обозначившую количество всех погибших кораблей. Выходило, что примерно на каждые сорок квадратных километров дна Мирового океана приходится в среднем одно затонувшее судно.

Плотность моряков, оказавшихся под водой, понятное дело, была в несколько раз выше. Это я узнал от Игорька по дороге к Рыжему. Парень пошел меня проводить.

О морских катастрофах мы болтали так увлеченно, что замедлили шаг и на полпути остановились у большого фонтана, в центре которого бронзовые фигуры космонавтов тянулись к звездам. Игорёк рассказывал о гибели «Ройял Джорджа» в Портсмуте, когда за несколько минут под воду ушли около тысячи человек.

Я смотрел на бьющие струи фонтана и слушал, как Игорёк рассуждал о значении остойчивости корабля. Парень знал столько, что я подумал: «Ему прямая дорога, не в институт, а сразу за стол с крутящимся барабаном передачи «Что? Где? Когда?».

− Слушай, Игорёк, а тебе не кажется, что твоя умная голов не принесет много пользы в окрестностях нашего бара?

− Моя голова центр ближайшей к тебе сейчас вселенной. И если тебе лично от этого будет какая-то польза, я буду только рад. А в вашем баре я ненадолго и по делу.

− Извини.

− Ничего, я не обиделся.

− Кто у тебя работает в этом баре? Двоюродный брат? Ты за него иногда разносчиком работаешь?

− Да. Когда у него сессия.

− Сам тоже будешь поступать?

− Да, в следующем году.

Рыжий не удивился нашему приходу, его жена и дети до сих пор были на даче. В молодости Рыжий всерьез увлекался наркотиками, он жил с дружками по чердакам и кололся, пока одному из них не ампутировали руку. Только после этого Рыжий взялся за ум, сделал карьеру риэлтора и женился. Он отрастил брюшко, чуть расслоил подбородок, но на удивление остался внимательным к людям.

− Я не смог пойти домой, − начал я объяснять Рыжему, − там…

− Ладно, Фома, не оправдывайся. Проходите, мои приедут только послезавтра.

Игорёк еще немного посидел с нами на кухне, рассказал, как в бухте Сан-Мишель вода устраивает грандиозно шоу «Прилив века». Выпил банку клубничного морса и ушел.

− Ну что? − спросил меня Рыжий. − Страдаешь?

− Места себе не нахожу.

− Потерпи, пройдет.

− Скорее бы.

− Время работает на тебя.

− Да уж.

− Ночуешь у меня?

− Ага.

− По пиву?

− Давай.

− Дашка так и не заходила?

− Пока не съеду, сказала, не появится.

− Ищешь, куда съехать?

− Неа, надеюсь на лучшее.

− А, вообще, как дальше думаешь быть?

− Пока никак.

− Понятно.

− А может, в горы уеду. Друг зовет.

Правильно. Поезжай куда-нибудь.

До глубокой ночи мы болтали и смотрели футбол. Рыжий был фанат, он любил командные игры.

Укладываясь спать, я вспомнил морские истории Игорька и многозначительные клипы из бара «У боцмана». Наверное, они и навеяли сон. Жил я в уютном домике-раковине с мансардой на краю одноэтажного городка под водой среди коралловых рифов. Неторопливо гуляя по улицам, вымощенным разноцветными камнями и ракушками, я приветствовал старых друзей: крабов отшельников, морских коньков и больших улиток. Я был счастлив, потому что знал всё, что надо знать.