– Почему вас так это волнует? Я взрослая, имею право жить одна.

– Я беспокоюсь за другое. У тебя с родителями плохие отношения?

– Это вы с чего взяли? Исходя из моего внешнего вида и того, что я слушаю? – Рябова резко остановилась. Мне пришлось тоже затормозить и услышать недовольное фырканье Моцарта.

– Давай на чистоту. Твое поведение оставляет желать лучшего. Мне все равно, как ты выглядишь и что слушаешь – моя младшая сестра увлеклась роком в пятнадцать и превратилась в готку. Но это не отменяет того факта, что я ее люблю и отношусь, как и до ее внезапного преображения.

– Поведение? И что же с ним не так?

Я надеялась, что после того, что я ей скажу, мы не рассоримся вновь. Сейчас наоборот хороший шанс подружиться с Ниной.

– Пойдем сначала я Моцарта отпущу побегать, – киваю головой в сторону площадки, чтобы уже там расположиться на скамейке и спокойно поговорить.

– Моцарт? Что за странное имя у собаки? – девушка вновь оттаяла и даже тихо рассмеялась, последовав за мной.

– Это надо спрашивать у настоящего хозяина собаки. Но я думаю из-за того, что он засыпает под классическую музыку и спит, как младенец.

Мы прошли на территорию для выгула, я сняла поводок и отправила мопса пойти побегать, принюхаться и поиграться. Ему нравится здесь. Виляя своим хвостиком, он рванул в самый дальний угол.

Я же села на единственную скамейку, похлопав ладонью рядом с собой. Нина приняла мое приглашение сесть.

– И так что же не так с моим поведением?

– Ты ведешь себя как маленький ребенок. Да, ты имеешь полное право жить так, как хочется тебе, слушать любую музыку. Но понимаешь, порой ты разговариваешь со взрослыми, с той же самой Людмилой Валерьевной, как с девочкой. Огрызаешься, не даешь никому отдохнуть после тяжелого рабочего дня. Ладно я – моя работа у меня в квартире, но другие наши соседи – обычные люди, которые устают и хотят тишины. С тобой трудно договориться, Нина.

– Хах. По сути, я ни от чего не сбежала. Также осталась в этой клетке, где всем вечно некомфортно, – девушка тяжело вздохнула и откинулась спиной назад, поднимая свои глаза на темное небо. Рядом стоящий уличный фонарь освещал ее бледное лицо, за боевым раскрасом которого, пряталась милая девушка.

– Значит родители тебе все запрещали?

– Не то слово. Я для них – как демон во плоти. Ужасная музыка, ужасный вид, плохие оценки, стремный характер. В общем, полный отстой.

– Это мне кое-кого напоминает, – улыбаюсь я.

– Кого?

– Меня. Боюсь, как бы я потом не стала такой же, как и мама. Она вечно все запрещала, и мне, и моей сестре. Поэтому мы от нее сбежали куда подальше.

– Серьезно? Мне наоборот казалось, что вы из хорошей семьи, хоть по вашему внешнему виду и не скажешь. Вечно в краске, какая-то нервная, – начала перечислять Нина, загибая пальцы, а я ее остановила одним движением руки, чтобы не слушать этого стыда.

– Уж прости, такова моя работа. Не всегда бываешь в прекрасном расположении духа и в опрятном виде. Да и не для кого мне наряжаться. Живу одна, ни парня, ни мужа. Моя работа – вот моя жизнь, – мы с ней встретились глазами.

– Кстати, все время гадала, чем же вы занимаетесь?

– Я художник.

– Вау! – удивилась Нина.

– Что?

– Это же классно! Рисовать картины, продавать их…

– Картины пишут, – я уточнила. – А во-вторых, по большей части это я делаю на заказ. Мои собственные работы, которые всегда были в моей голове, пока никто не видел. Хочу сделать выставку в галерее.

– Так это же еще круче! Вы выставляете все в социальные сети? – у Нины аж глаза загорелись, когда она это услышала.

– Ну в парочку только. Но там людей не так много, как хотелось бы. Стандартно имею по два-три заказа в месяц.