Юриник вздрогнул, как будто его кто-то неожиданно пихнул коленом под рёбра, и сконфуженно засопел. Но надо отдать должное, пока ещё он находил в себе силы героически терпеть, черпая их, видимо, из каких-то скрытых резервных источников. Мне так думается, что если мы всё же проникнем к геронитам, то терпением ему придётся запастись про запас и надолго. Мы-то с Дормидорфом ладно, а вот Дорокорн с домовым крови у него попьют всласть. И ещё неизвестно, кто больше. Главное, чтобы им не пришло в голову устроить соревнование. Будем надеяться, что сами они до этого не додумаются, а подсказать пока некому, а мне некогда.

Домовой, довольный собой до невозможности, продолжал:

– Когда вы ушли, я решил остаться и смело проник под лестницу. Сами понимаете, какой мне был смысл, зная, о чём вы хотите меня попросить, топать сюда, а потом опять шкандыбать туда… Ноги-то у меня не казённые!

Мы внимательно слушали, не перебивая, и домовик продолжал:

– К тому же мне и самому было очень интересно узнать, что там таится под лестницей. А ещё хотелось посмотреть, как вы поступите, когда я не приду на ваш зов. Небось расстроились? А Юриник вообще, наверное, плакал! И даже, судя по выражению его лица, вполне может быть, что и рыдал навзрыд! Зато теперь, когда я пришёл, вы возрадовались! Должен же я вам и радость иногда доставлять! А особенно моему лучшему другу и почитателю всех моих неисчерпаемых талантов, Юринику, ведь мы с ним даже постель иногда делим! Ему ведь ничего для меня не жалко! Ну-у, вы и сами всё это прекрасно знаете, были, так сказать, очевидцами.

Отвлечения от темы лишали нас всякого терпения. Но мы молча ждали, не перебивая.

– Ладно, я продолжаю. Из-под лестницы идёт широкий коридор, переходящий в огромную пещеру. Из этой пещеры и исходит яркий свет, который я видел в прошлый раз. Но я даже и представить себе не мог, что эта самая пещера таких гигантских размеров. Вы не поверите – конца-края не видно! А перед самым входом в неё притаились в надёжных укрытиях несколько вооружённых геронитов. Ха-ха! Наивные! Думали, что я их не замечу! Заметил, и ещё как! Я же всё и всегда замечаю и даже запоминаю, да вы же меня и сами прекрасно знаете, и, смею надеяться, сугубо с самой лучшей стороны! Ну до чего же они, горемычные, доложу я вам, похожи на кое-кого! На одного моего очень хорошего знакомого! Ох, и поиздевалась же над ними судьба, как природа над черепахой! Гм, кхе-кхе, хотя ладно, сейчас не об этом.

Сопение Юриника вновь усилилось, только теперь он ещё начал усердно жевать губы и нервно при этом морщиться, как от навязчивой и изматывающей зубной боли. Дорокорн предусмотрительно молчал, всем своим видом показывая, что совсем ничего не понимает и вообще это его не касается никаким боком. Он только изредка, когда Юриник не видел, подёргивал бровями, быстро приподнимая и опуская их, будто говоря этим: «Подождите-подождите, то ли ещё будет! Вот уже совсем скоро у нас намечается великий праздник – долгожданная встреча с геронитами.

Тогда-то уж только держись, повеселимся на славу, я ему ещё устрою «дрожу, как дорокорнов голосок»! Я этому геронитообразному Юринику всё припомню вдвойне. Он у меня узреет небо в алмазах!». Юриник же в это время сосредоточенно рассматривал малюсенькую дырочку на своём бывалом плаще. Затем он робко поднял глаза на почему-то замолчавшего Максимку. Домовой, бескорыстная добрая душа, весело подмигнул нахмурившемуся Юринику, пытаясь подбодрить его, и продолжил:

– Я-то мудро решил идти на разведку невидимым, а то мало ли что? Вон, он меня один раз чуть не поймал, помните? – кивнул он головой в сторону Юриника, который ответил удивлённым и непонимающим взглядом.