Глаза Орши забегали, стоило Репаху спросить об этом в упор.

Оказалось, что вербовщик силён, очень силён. Он обещал защиту – амулеты‑обереги, что не подпустили бы чудовищ к селениям. Старейшины не поверили; однако им были явлены доказательства. Воздвигнутые сторожевые столбы‑тотемы, увешанные вываренными черепами болотных тварей, в чьих пустых глазницах вечно тлело гнилостно‑зелёное пламя, и впрямь надёжно удерживали чудовищ на почтительном расстоянии от деревень. («Некромант, не иначе!» – тотчас вставил Арбаз).

Открылись дороги, от городка к городку пролегли первые караванные тропы. Появилась и торговлишка. Освободилось множество колдунов – и тогда им предложили наняться в войско.

– Как оно называлось? За кого нужно было воевать? – Гелерра наклонилась, вперившись горящим взглядом прямо в глаза маленькой колдуньи. – Отвечай! Даже самые прожжённые наёмники знают, за кого и против кого сражаются!

Орши попятилась, глаза у неё снова намокли.

– Да погоди, погоди, адата, – прогудел Арбаз, покровительственно кладя широченную ладонь Орши на плечо. – Прожжённые наёмники, может, и спрашивают. А эти‑то с чего? Они вообще не знают, что это такое!

– Против кого надо было воевать? – Гелерра метнула на гнома сердитый взгляд и вновь воззрилась на пленную колдунью. – У вас так принято? Неважно за кого, неважно, против кого, лишь бы звонкую монету платили?

– Ты её совсем запугала, адата…

– Арбаз! – вскинулась гарпия.

– Хорошо, хорошо, молчу, молчу… – недовольно буркнул гном.

– Такую запугаешь, – зло бросила Гелерра. – Она врёт, Арбаз. Ей должны были объяснить, против кого и за что она сражается. В чём цель. Где та вражья столица, которую отдадут победоносным воинам на три дня?

Орши хныкала, мотала головой, опять размазывала слёзы и сопли, однако так ничего и не ответила, кроме «Сказали – убивать врагов. Нам давать золото».

– Но когда ты должна была вернуться домой? – настаивала гарпия. – Сколько длиться службе?

– Как победим, – давясь плачем, только и могла ответить пленница.

– Или беспросветно глупа, или донельзя хитра, – отметил молчавший всё время Ульвейн, когда Арбаз увёл, наконец, Орши. – И то и другое весьма некстати.

– Предпочту думать как о хитрой, – мрачно сказала гарпия.

* * *

Вечером, когда были проверены посты и когда все разошлись по собственным шатрам – в кои‑то веки смогли поставить хороший, годный лагерь! – Аррис вновь пришёл к Гелерре.

– Ты подумала? – начал он без предисловий.

– Д‑да, – помедлив, призналась гарпия.

– И что? – Он потянулся, задул светильню.

– Н‑не знаю, – Гелерре отчего‑то сделалось страшновато и неуютно. – Как всё это может быть?

– Я думал, – признался Аррис, – думал, как мог, потому что никаких книг на эту тему нет и взять их неоткуда, разве что сами напишем.

– Как можно «познавать» аэтероса? – недоумевала адата. – Я думала, думала… и ничего!

– Эльфы познают мир, не только ощупывая руками или осматривая глазами, прости за столь банальное сравнение. – Аррис сел, как‑то совсем не по‑эльфийски ссутулившись и спрятав ладони меж сдвинутых колен. – Да и не только эльфы… гномы тоже. Не всё ж пиво пить…

– Выход из тела, – догадалась гарпия.

– Выход из тела, – кивнул тёмный эльф. – Выход из тела и странствие… в Астрал и дальше. К тому, что есть источник, первопричина аэтероса.

– Мудрёно говоришь, – призналась Гелерра. – Но я‑то тебе зачем?

– Вы ведь тоже умеете выходить из тела, – Аррис взял адату за тонкое запястье. Та слегка покраснела в темноте, но руку не отняла. – Когда летите меж грозовыми тучами, когда мчитесь среди молний… разве не так?

Гелерра кивнула.