Разговор уходит в непонятное мне русло, так как, я погружаюсь в прострацию, обдумывая последние новости. Ну, нет… Аня не может выйти замуж за этого козла. Жить вместе – еще куда не шло, но штамп в паспорте – слишком, а еще беременность… Дети, конечно же, хорошо. Но честно, меня совсем не радует перспектива утешать подругу и выслушивать ее истерики, когда она, набрав десять килограмм во время беременности, будет сетовать на своего козла-мужа! А ведь он козел, не сможет устоять. Это я выгнала Орлова после первого предательства, а Анька… Прощает его каждый раз. Дура набитая, хоть и моя любимая дура.

Извинившись перед друзьями, выхожу на балкон отравиться таблицей Менделеева. Опершись на перила, затягиваюсь сизым дымом, глядя на ночное небо. Красиво. Белый месяц выплывает в синеве, а звезды усыпаны россыпью.

Отворяется дверь и следом раздаются шаги. Это Орлов. Мне даже голову не нужно поворачивать, чтобы убедиться в этом факте. Запах бывшего мужа не спутаю ни с чем! Аромат его одеколона прочно засел в подкорку, забрался в тайники воспоминаний и больше никогда не выйдет оттуда, а так хотелось бы, чтобы ушел... 

– Грустишь? – произносит тихим голосом.

– Думаю.

– О чем?

Орлов становится за моей спиной, окутывая своей мощной энергетикой. Я прикрываю глаза, погружаясь в прошлое и шепчу:

– Обо всем.

– А конкретнее?

– О тебе, – произношу честно. – Обо мне. О них…

– И что думаешь? Что-то хорошее?

Качаю головой.

– Нет. Просто вспоминаю. Вспоминаю и никак не могу понять, как нас с Анькой, таких хороших девочек, потянуло на таких козлов.

– Значит, я – козел?

– Еще какой, – фыркаю.

Кирилл отбирает у меня сигарету, швыряет ее с балкона вниз, не глядя, а затем, схватив меня за талию, разворачивает к себе лицом. Смотрит с высоты своего роста, красиво улыбаясь, и нежно гладит рукой мою щеку.

– Ты до сих пор меня не простила?

– Простила. Давно.

– Тогда почему не подпускаешь к себе? Что за дурацкая френд-зона, Сонь?

– Тебе что-то не подходит?

– Не подходит, – ухмыляется. – Я хочу больше.

Его рука скользит ниже. Поддевает мой подбородок, заставляя вздернуть его вверх.

– Ты много хочешь, Кирилл, но мало получишь.

Не соглашается. Отрицательно кивает головой, обнимает еще крепче. Я еле дышу в этот момент, кажется, вот-вот задохнусь от переизбытка чувств, которые вызывает во мне бывший муж. До сих пор, твою мать, до сих пор я схожу с ума… А ведь не надо!

– А если я буду держать тебя крепче? – спрашивает, игриво улыбаясь, усиливает тиски пальцев на моей талии. – Вот так.

– Не удержишь.

– Я буду стараться.

– Не сможешь.

– Почему?

– Вот здесь, – тянусь рукой к своему виску, – все сохранилось. Не исчезло, понимаешь?

– Сонь, – закатывает глаза, – мы сто раз говорили на эту тему. Я же тебе все объяснял. Я был пьян. Не в адеквате, понимаешь?

Фыркаю. Пьян? Вечная его отмазка! Типа, смягчающее обстоятельство! А ни фига, Орлов, в уголовном праве преступления, совершенные в состоянии алкогольного опьянения, – отягчающие обстоятельства и ты это прекрасно знаешь, гад!

– Кирюш, ничего не получится. Как сейчас помню. Ты. На ней. Сверху. Я все видела, – в глазах щиплет от соленой влаги, но я не плачу. Держусь!

– Солнышко, – зарывается ладонью на моем затылке и нежно целует в лоб, – я обо всем пожалел ни один раз. Я умираю без тебя, моя девочка.

– А я давно умерла. Еще в тот момент, когда ты посмел притащить ту “звезду” в нашу супружескую кровать. Других мест не было, да? 

– Я был пьян, а ты уехала к бабушке, – оправдывается в фиг знает какой раз.

– А не надо было ходить на встречу выпускников! Особенно, когда жены нет в городе.