Дом не был высоким – всего два этажа и чердак – но очень широким. Средняя часть – массивнее остальных, а к ней будто приклеили два дома поменьше.

– Это называется «особняк», – пояснила негромко Барбара.

Снаружи весь первый этаж был украшен темно-серым необработанным камнем, из-за чего казался неприветливым и колючим. Не спасали ни белые оконные, ни более светлый второй этаж, ни фигурный козырек над входом. «Наверное, в таком должны жить злые волшебники», – подумала Эрика.

Войдя внутрь, она поразилась еще больше – гостиная с массивной деревянной мебелью оказалась огромной. Обстановка напомнила ей увиденную как-то в музее. Над широким светлым каменным камином у противоположной стены в тяжелой золоченой раме висел портрет мужчины и женщины. Как Эрика поймет позже, – родителей Макса. Женщина ей не понравилась с первого взгляда. Нет, она была красива, только серые глаза слишком напоминали льдинки. Мужчина показался Эрике более приветливым, хотя чем дольше она смотрела, тем сильнее ее охватывало ощущение, что будь его воля, он с удовольствием покинул бы портрет.

На второй этаж дома вела не одна, а целых две лестницы.

– Правое крыло занимает Макс, нам туда, – сказала мама, – а левое мистер и миссис Уокер. Туда тебе ходить запрещено.

Потом они поднялись на второй этаж. Оказалось в распоряжении Макса целых две комнаты: спальня по левую руку и игровая. Ноги утопали в мягком ворсе ковра, пока они с мамой медленно приближались к приоткрытой двери в конце длинного коридора. Эта комната была не такой огромной, как гостиная, но тоже большой. Первое, что бросилось в глаза – пушистый бежевый ковер с рисунком из пересекающихся квадратов разных оттенков коричневого. Слева было большое окно с заваленным подушками низким широким подоконником. А справа – стойка с телевизором и…

«Это что, приставки? – Эрика не слышала, чтобы кто-то из соседских детей хвастался подобным. – Интересно, он даст хоть разок сыграть?»

Сначала Макс показался Эрике милым и немного несуразным – его короткие непослушные темные волосы торчали в разные стороны, он был тощим и высоким с большим носом, пухлыми губами и вытянутым лицом. Он немного напоминал мужчину с портрета, только с грустными глазами.

«Забавный», – подумала она и широко улыбнулась.

Вот только быстро стало понятно, что ее присутствие отчего-то Макса сильно злит, хоть Эрика поначалу и старалась быть ласковой, дружелюбной.

Макс часто ее толкал, пинал, оттаптывал ноги, а еще называл помойной крысой после того, как однажды она похвасталась найденной красивой куклой.

Эрика помнила, как с широкой улыбкой вбежала в игровую, прижимая к груди свое сокровище. Кукла явно была дорогой – пышное розовое платье с блестками, туфельки с бантиками. А волосы, какие у нее были красивые волосы – светлые, гладкие, блестящие! Они совсем не путались и не липли к расческе при попытке сделать прическу.

Когда она увидела игрушку, та валялась около мусорного бака, недалеко от остановки автобуса, на котором они приезжали в дом Уокеров, если папа не мог сам их отвезти. Сначала мама подумала, что куклу потеряли, но потом заметила, что одна из рук сломана, а платье порвано, так что разрешила Эрике оставить ее себе. А вечером папа подклеил Белль – так девочка назвала свою красавицу – руку скотчем, а мама зашила платье. В общем, вбегая на следующий день в игровую, Эрика была абсолютно счастлива.

Она весело размахивала найденной игрушкой, ей так хотелось поделиться своей радостью со всем миром.

– Смотри-смотри, вчера нашла на улице! Такая красивая! Смотри, какие мягкие волосы! А какое платье! А туфли! – тараторила Эрика без устали. – Там только рука немного отломана была и платье разорвано! И все! Папа починил! – она захлебывалась от невероятного восторга – о такой кукле Эрика и мечтать не могла. – А ее выбросили!