Однако замок на двери подъезда отличался от всего, что девушка видела раньше. Валерий достал ключ, собираясь вставить его в замочную скважину, но, взглянув на Веронику, передумал. Он медленно, будто бы показывая, поочерёдно набрал комбинацию из четырёх цифр, и при каждом нажатии над клавиатурой электронного замка загорался красный светодиод. Только после этого дверь со щелчком отворилась.

Но перед тем как войти, Валерий замер, будто бы прислушиваясь, и шумно втянул носом воздух. Студентка наверняка бы решила, что он принюхивался, если бы не её подавленное состояние.

Девушка проследовала за мужчиной в тесную кабину лифта. Пока они поднимались на последний этаж, Вероника встряхнула головой, прогоняя ни с того ни с сего всплывший в голове образ одного из бывших одноклассников – Коли Воронцова. В старших классах он не расставался с акустической гитарой, брал инструмент на каждую гулянку и исполнял любимые ребятами песни отечественных рок-групп. Даже несколько лирических композиций «Арии» мог сыграть и спеть, даром что столь высокие ноты были неподвластны его грубому прокуренному голосу.

Всё последующее было как во сне; Вероника даже не помнила, как они вошли в квартиру. Валерий что-то объяснял, а девушка тискала пушистого белого кота, проявившего к ней нездоровый интерес. В какой-то момент она сообщила, что пойдёт в душ, заперлась в ванной и просидела в ней более часа под струями горячей воды. Перед глазами студентки вновь и вновь представали события этого дня, и каждый раз заканчивались образом погибшей мамы с застывшим на лице ужасом.

Судорожно выдохнув, Вероника зарыдала. В чувства её привёл громкий стук в дверь.

– Ты там не спишь? – донёсся голос Валерия. – К тебе пришли, уже ждут. Давай-ка вылезай оттуда.

«Кто?» – хотела спросить студентка, но перед её мысленным взором тут же предстало лицо Саши.

Одевшись, Вероника вышла из ванной. Валерий в этот момент заваривал кофе.

– Я сначала не узнал Бивак. В искажении дверного глазка она выглядит несколько более… М‑м, взрослой, – сообщил он, сопровождая речь соответствующими жестами.

– И почему я не удивлена? О чём же ещё ты мог подумать, с такими-то описаниями женских форм?! – едко заметила девушка, пользуясь даже такой возможностью скрыть своё состояние.

– Ну, что поделать? Мы, мужчины, создания довольно простые. – Валерий самодовольно ухмыльнулся, а затем тихо напомнил: – Тебя ждут.

Саша и в самом деле оказалась в квартире, причём даже не в прихожей – в гостиной, и уже без верхней одежды. Едва увидев Веронику, она облегчённо улыбнулась, вскочила с дивана и, подбежав, тут же заключила в объятия.

– Ника!.. Никочка!.. – прошептала она. – Я не могла поверить, когда узнала… Не могла поверить в то, что случилось…

– Саша, я…

Подкативший к горлу ком горечи оборвал Веронику. Она не выдержала и уткнулась в плечо подруги, чувствуя, как сдавило грудь и слезами обожгло глаза. Так студентки простояли несколько минут, пока Веронике не стало легче.

– Как ты узнала?.. – вытирая глаза и щёки, спросила она.

– У меня есть свои «каналы», – попыталась отшутиться Саша и, выпустив подругу из объятий, на мгновение устремила взгляд в сторону двери в коридор и на кухню. – Это не так сложно понять. Ну-ка, кто у нас лучший дядя столетия?

– Так это?..

– Да, он самый. Валерий Григорьевич позвонил и рассказал обо всём.

Девушки сели на диван. Пока Вероника, шмыгая носом, раздумывала над тем, откуда у Валерия номер телефона её подруги, сам он вошёл в комнату и поставил на столик рядом со студентками две кружки кофе со сливками и вазу с конфетами. И, поинтересовавшись у Саши, не хочет ли та перекусить, ретировался на кухню.