Наталья Андреевна засуетилась – бросилась к плите. Поставила тарелку с дымящимся супом перед Игорем и застыла, умилённо наблюдая, с каким аппетитом сын уплетает кушанье.

– Спасибо, мама, – сказал сын, отодвинув вычищенную до блеска посудину.

– На здоровье, сынок!.. – просияла Наталья Андреевна, подумав: «Надо же, мамой назвал! Счастье-то какое!.. И – слава Богу: начал говорить. Значит, скоро и вовсе придёт в себя. А может, уже пришёл…»

Игорь некоторое время изучающее смотрел на мать, потом произнёс спокойно:

– Наталья Андреевна, расскажите, что случилось с Ксюшей. И что было потом.

Женщина глубоко вздохнула. Не хотелось ворошить прошлое, да только куда ж от него денешься?.. И не станешь рассказывать, так всё равно припомнишь. А какая разница – рассказывать или вспоминать?.. Хоть и говорят, что прошлого нет, что оно умерло, да только рядом оно всегда, будто сейчас происходит. Если ты, конечно, себя не напичкал какой-нибудь дурью, от которой не только прошлое, но и настоящее в тумане. Конечно, потихоньку учишься относиться иначе к произошедшему когда-то, но возникающие время от времени картинки тусклее от этого не становятся. Просто на смену горечи приходит ощущение тихого покоя. Иногда – радости, хотя ничего радостного в тех воспоминаниях нет. А светло потому, что не хочешь, как прежде, пройтись, как муха, по потолку да по стенам. И не только понимаешь: что случилось, того не изменить, но и чувствуешь полное согласие с окружающим миром и произошедшими в нём событиями, какими бы страшными они ни были. Мир в душе – разве это не радостно?.. Разве одно это ощущение – не повод для счастья?..

– Думаю, как мы её не дождались, ты помнишь… – Наталья Андреевна дождалась кивка Игоря и продолжила: «Утром одна из женщин, которые прибирают в парке,  что недалеко от нашего дома, обнаружила Ксюшеньку. В кустах. Сообщила в полицию… Оттуда позвонили мне, сообщили… Пригласили на опознание. Собственно, и так всё было ясно: при Ксюше сумочка была, а в ней – паспорт. Потом мне стало известно: и деньги на месте, и ключи от нашей квартиры, и мелочь всякая… В общем, после звонка из полиции я тут же набрала твой номер, а ты… Ни слова в ответ не сказал, и я сразу заподозрила неладное. Побежала к тебе. Слава Богу, ключи от твоей квартиры имелись, дверь не пришлось ломать. Вошла, а ты без чувств. Вызвала скорую. Медики быстро прибыли, врач только глянул на тебя, в лице изменился. Пальцы к шее приложил, заорал: «В машину, срочно!..» Я следом за носилками поспешила, но в машину меня не пустили – не до вас, мамаша, так и сказали. Сообщили, в какой больнице искать тебя и отбыли. Потом узнала: у тебя была клиническая смерть. Сказали, что при сообщении о Ксюшиной смерти шок случился, навроде удара молнии – такой сильный. Врачи долго за твою жизнь боролись, а когда удалось откачать, удивлялись, что в живых остался. Молодцы – не верили, не надеялись даже, а всё равно боролись: а вдруг получится?.. Слава тебе, Господи, получилось…»

Наталья Андреевна помолчала немного, повздыхала, промокнула салфеткой нос и продолжила.

– А потом ты в коме был. Не долго – десять дней. На одиннадцатый в себя пришёл… Ну, вот и вся история…

– Нет, не вся, – Игорь не сводил с лица матери твёрдого взгляда. – Что случилось  с Ксюшей?.. Подробнее.

Наталья Андреевна отвела взгляд.

– Её изнасиловали, Игорь. И задушили.

Сын опустил голову.

– Понятно… Преступника нашли?..

Наталья Андреевна отрицательно покачала головой.

Больше Игорь ничего не сказал. Поднялся и побрёл в свою комнату. И в тот день так и не вышел из неё…