На следующий день любимый позвонил мне поздно вечером и пригласил в сквер недалеко от дома. Я ничего не подозревала, как на крыльях прилетела на свидание. Хотела рассказать, что попрошу отдать своё место ему, Коле.

Тут на меня напали парни в масках. Я попыталась убежать. Догнали и окружили, а потом стали бить битами по всему телу. Я закрывалась руками, уворачивалась от ударов и звала на помощь.

– Танцуй, сука! Танцуй, шалашовка! Танцуй! – орали со всех сторон.

Я упала на землю, но кто-то ударил по ноге с такой силой, что свет в глазах померк.

Как ни странно, полицию и скорую вызвал Коля. Он сказал операм, что приехал на встречу с девушкой и увидел её лежащей без сознания на земле. Это мне потом следователь поведал.

Доказать, что именно Турины устроили на меня покушение, не удалось. Разумеется, они же богачи, а я из бедной семьи.

Арсений

Зашёл в приёмную. Наступило время обеда, но я только что приехал с деловой встречи и решил в кафе не ходить.

– Арсений Михайлович, там к вам Татьяна пришла. Я, как всегда, пропустила её в ваш кабинет, – произнесла молодая брюнетка Ирочка, бывшая секретарём.

– Спасибо, Ирина Владимировна, идите на обед. Не забудьте приёмную на ключ закрыть, – на моём лице не появилось и тени улыбки.

Секретарь поспешила удалиться. Честно говоря, она побаивалась меня. В свои двадцать восемь лет я человек строгий и внешне, и внутренне. На работу прихожу неизменно в костюме и галстуке. Всегда отстранённый и вежливый. К сотрудникам обращаюсь исключительно по имени-отчеству.

Даже если отчитываю кого-то, то разговариваю спокойно, без крика, но голос такой, что у людей дрожь во всём теле. Поэтому сотрудники стараются лишний раз не попадаться мне на глаза, а работу перепроверяют несколько раз, чтобы не сделать ошибки.

Я проводил взглядом девушку до дверей, недоумевая, что вдруг так срочно понадобилось Тане. Девушке двадцать три года. Она работала у меня рядовым менеджером после окончания института. И всё это время была любовницей и сабой.

Редко вызываю сабу к себе, чтобы что-то обсудить, но если та приходит, то секретарь сразу провожает в кабинет.

Открыл дверь и вошёл в кабинет. Каково же было моё удивление, когда я увидел девушку сидящей на полу. Попа опущена на пятки, ладони лежат на коленях, голова поникла.

Что это значит, черт возьми?! Я вскинул брови в удивлении.

– Подними голову, девочка, и объяснись, – тон был спокойный, но в голос я добавил столько холода, что девушка поёжилась.

Татьяна подняла голову, а в глазах стояли слёзы.

– Простите, милорд. Я пришла просить сессию, – тихо произнесла она.

– Ты же знаешь, что такое в стенах офиса табу. Только я могу решить, когда у нас будет сессия. Несомненно, ты будешь наказана за свою дерзость, – строго сказал я.

На губах Татьяны появилась слабая улыбка. Я посмотрел в карие глаза любовницы, и догадка озарила голову.

– Постой, ты всё это специально затеяла, чтобы получить наказание, не так ли, Таня? – подошёл к ней так, что носки ботинок коснулись её ног.

Татьяна протянула руку, а потом пригладила чёрные как смоль волосы.

– Встань, девочка, не стоит марать юбку. Сядь на диван, а потом объясни своё поведение.

Я повернул правую ладонь внутренней стороной к девушке. Это означало, что та может опереться на руку хозяина и подняться.

– Спасибо за помощь, милорд, – вежливо сказала Таня, вставая на ноги.

Потом она прошла до чёрного дивана из искусственной кожи, села, как велели. Я приземлился рядом с ней.

– Ну, я жду твоего рассказа, девочка. Почему ты нарушила правила? Можешь обращаться по имени-отчеству, у нас не сессия, – милостиво разрешил я.