Тамара, моя подруга, психологиня от Бога, говорит, что я привлекаю женатиков из-за невысоких требований, которые предъявляю к мужичинам. Вот они и думают, что осчастливят меня бутылочкой дешёвого шампанского и тайными потрахушкам.

По мнению Томки, при знакомстве с потенциальным женихом надо вести себя как кинозвезда и выставлять райдер. Тогда мудаки отвалятся сразу. Якобы чем больше мужчина вкладывает в женщину финансов и времени, тем больше он её ценит. Но, к сожалению, за тридцать два года я не научилась раскручивать мужиков на деньги.

Кирилл

На следующее утро определяю себе фронт работы на участке с другой стороны дома. Но меня так и тянет к забору, за которым загорает Арина. Уверен, что она лежит на шезлонге. Слышал голоса в её саду. Яростно работая тяпкой, уговариваю себя: «Мужик, тебе за сорокет, а всё за девушками в купальнике подглядываешь! Самому-то не смешно?» Умываюсь ледяной водой из шланга, чтобы хоть как-то унять подозрительно разбушевавшиеся гормоны.

Среди сорняков снова попадаются ландыши. На этот раз не трогаю их. Снова думаю об Арине. Вспоминаю, как она рассердилась, когда увидела вырубленные растения. В голову приходит неожиданная мысль. Вчера, когда я ездил по посёлку в поисках магазина, на одной из дач обратил внимание на шикарные клумбы с цветами. Беру кошелёк и направляюсь к тому дому. Мне открывает сухенькая старушка.

– Здравствуйте! У Вас в палисаднике очень красивые цветы. Не продадите букетик?

– Сынок, да ты что? – шевелит бескровными губами бабулька. – Какие деньги! Ступай, рви, сколько надо.

Сказать, что я обалдел, не сказать ничего. Разве так бывает? Этот отпуск – самое невероятное, что случалось со мной за последние годы. Я будто сел в машину времени и попал назад в Советский Союз, где люди не гнались за наживой любой ценой.

Хозяйка клумбы, придерживаясь за перила, медленно спускается по ступенькам крыльца. Затем отворяет калитку в палисадник перед домом. Сорвав букет разноцветных пышных астр, делаю вторую попытку заплатить старушке.

– Возьмите, пожалуйста, - протягиваю тысячу рублей.

– С ума сошёл! – охает она и демонстративно убирает руки за спину, словно боится прикоснуться к купюре. Можно подумать, я ей не деньги предлагаю, а бумажку, пропитанную ядом. – Ты откуда такой дурной взялся? – неодобрительно трясёт головой.

– Я со второй линии, дом семьдесят четыре.

– А, Инкин сын что ли?

– Нет, племянник, - поражаюсь суперпамяти бабульки. Неужели она помнит, кто в каком доме живёт?

– Давно что-то не видела Инну здесь.

– Она умерла два года назад.

– Жаль, хорошая была женщина. Ну, бывай, - старушка вцепляется костлявой ручонкой в перила и поднимается в дом.

***

Захожу на участок Арины. Внутри ощущаю некоторое волнение. Сжимаю в руке астры, как первоклашка, который несёт цветы первой учительнице. Мысленно ржу над собой. Ведь так и есть. Зеленоглазая соседка – первая учительница, с которой я познакомился в сознательной жизни.

– Привет! – ожидаемо нахожу Арину, загорающую в саду на шезлонге.

– Здравствуйте! – слегка испуганно произносит она. Резко садится и неловко пытается прикрыть грудь раскрытой книгой.

– Я хотел бы принести извинения за загубленную жизнь ландышей и предложить перейти на «ты». Держи! – протягиваю девушке букет.

– Спасибо! – щёки Арины покрываются румянцем, ресницы трепещут. Она встаёт со своего лежака, продолжая одной рукой придерживать томик Бунина у груди, второй принимает цветы.

– Надеюсь, астры не занесены в Красную Книгу? – произношу со смехом.

– На самом деле эти цветы называются каллистефус китайский. И нет, он не на грани исчезновения, - серьёзно отвечает соседка.