– Вот как племя Пятнистых котов встречает послов короны? Может быть, нам сразу развернуться и уехать, уважаемые старейшины? – Ванька включил прынца на всю мощь.

– Бестолковой бабе не место в шатре совета, – приглушенно, но внятно донеслось из глубины войлочного сооружения.

– Значит, старейшины считают моего отца, короля Фрацваена Кергона, глупцом? Пожалуй, мы зря приехали. Здесь нам не рады и не хотят торговать.

Наружу вышел кряжистый дед в пестротканом бурнусе поверх расшитого халата и вперился в Ваньку взглядом, видимо ожидая, что тот поклонится. Не дождался. Как не дождался и слов, а потому был вынужден заговорить сам.

– Мы полны уважения к соседям и их правителю…

– И поэтому считаете, что правитель прислал бы на переговоры дуру? Госпожа Ниана – личный торговый представитель дома Кергонов у рушей! Вам выпала честь и удача вести с ней дела, уважаемый. 

– Не переживай, вама, – ага, это Дораш обозначился, – тебяшаман Лограх зовет.

Точно, вот он, голубчик, выглянул из шатра и подмигивает. Ну и «чего он моргает»? И еще жестами показывает, мол, думай быстрее. Вот наглый, а сам подставил… Точно, подставил! Они, дружки хреновы, просчитали ситуацию – знали, что меня не пустят, попытаются не пустить в шатер совета. И меня просчитали – я такого отношения не стерплю. Взбрыкну, обязательно взбрыкну и дам шанс Ваньке заговорить с позиций обиженной стороны, сильной стороны, которую оскорбили в лучших намерениях. Они все разыграли как по писаному. Манипуляторы!

– Не утруждайтесь им объяснять, ваше высочество. – Говорить старалась громко и чуть презрительно. – Корона не так уж заинтересована, вы же знаете. Мы здесь только из уважения к старшему шаману Лограху и моему названому деду! Я готова уйти. Но обиду запомню, не будь я иномирянка!

Лограх долго рычал что-то грозное и презрительное, тыча в меня какой-то резной штуковиной. Жезл, что ли?

– Он говорит, что предупреждал, уговаривал, объяснял – ты особенная, – принялся за синхронный перевод Дюш, – говорит, что ты хозяйка и ты обиделась. Теперь караваны могут и не пропустить, в лучшем случае поднимут мыто за проезд. А все из-за упрямства старых прогорклых курдюков, которые через Переправу уже лет тридцать не ходили.

Толпа вокруг загудела. Заистерили женщины. 

Аксакал, на которого кричал Лограх, видимо, лидер консерваторов. Как есть курдюк надутый! Я точно уловила момент, когда он сдался под нарастающим недовольством здоровенных мужиков, но паузу выдержал. Потом нехотя бросил:

– Ну заходи, иномир-рянка…

Ща, побежала.

– Нет! – Толпа ахнула и качнулась. – Мы с моим дядюшкой Гунаром идем лечить ребенка уважаемого Солар-ара. Кира, ты с нами.