Я очумело смотрел в глаза своей жене. Она все давно уже поняла? И жила с этим?

– Но почему ты тогда мне ничего не сказала раньше? Не устроила скандала?

– А что бы это изменило? – с грустью ответила мне она. – То, что между вами было, это как ураган. Это было уже не остановить!

Я сидел пораженный до глубины души. В голове крутились сотни мыслей и вопросов. Но я задал лишь один:

– Так почему же ты прощаешь мне по сути своей предательство по отношению к тебе?

Марина снова грустно улыбнулась, глядя мне в глаза.

– По двум причинам. Первая – это то, что благодаря всему этому ты в очередной раз смог вылезти из пропасти. И вторая: мне на самом деле жаль тебя. За свое короткое счастье ты получил свой кусочек ада, в своей душе, на всю оставшуюся жизнь!

Я сидел, опустив голову, и понимал, насколько моя жена права.

Но боже, как же я устал от такого понимания! Я охватил голову руками. И вдруг услышал голос Марины:

– Иди ко мне, я попробую отогреть твою замерзшую душу, Полковник.

Я поднял свои глаза на нее.

Она лежала, откинув одеяло, совершенно обнаженная. Пораженный, я поднялся и для начала заблокировал входную дверь. Потом вернулся и как-то заторможено разделся, укладывая одежду на кресло. Раздевшись, я лег на кровать и обнял жену. Она тут же запахнула одеяло и прижалась ко мне всем телом. Мы очень долго просто лежали, крепко прижавшись друг к другу. Молча. Я ощущал тепло ее тела, и было такое чувство, что я действительно в душе начинаю отогреваться.

Потом Марина применила более интенсивную терапию.

В итоге мы так и уснули обнявшись. И уже не слышали ни настойчивых стуков в дверь подошедшего Джуса, ни его пожелания нам всего хорошего, ни его слов, что он будет ждать меня в лобби.

Я спал. И снились мне звезды, большие и крупные. Только вот какая-то черная туча постоянно пыталась закрыть их свет. Я почти просыпался, но, ощущая тепло жены и чувствуя ее сердцебиение своим телом, вновь проваливался в сон. И звезды вокруг меня снова светились ярким, лучистым светом. И где-то там, среди них, проскальзывало лицо Илли. И она мне оттуда жизнерадостно улыбалась.

Так я и остался до утра в клинике. Не слыша, какими словами называет меня в лобби Джус.

Я также не знал, что в итоге он все-таки позвонил на рецепцию клиники. И лишь узнав, что я так и не покинул палату жены, махнув рукой, отправился к себе в номер.

* * *

Проснувшись и поцеловав жену в щеку, я аккуратно выбрался из кровати. Побежал в душ. С удивлением обнаружил там одноразовые бритвы и маленький баллончик с гелем для бритья. И только уже бреясь, сообразил, что, может, эти предметы иногда и женщинам могут пригодиться.

Хотя опять же, бреясь, думал я, вокруг космические технологии, а здесь, получается, каменный век. Где лазерная и фототехнология эпиляции. С другой стороны, а какая мне разница, сплевывая зубную пасту и выкидывая одноразовую зубную щетку, подытожил для себя я.

Подошел к креслу и попытался тихонечко одеться. Фигушки. Уже когда я надевал пиджак, Марина открыла глаза.

– Доброе утро! – Я склонился и поцеловал ее. – Спасибо тебе за все! Мне правда легче.

Она улыбнулась и потянулась. Одеяло сползло до половины ее тела, и мне снова захотелось раздеться. Но я сдержался.

– А ты куда? – сонно поинтересовалась она.

– Мне нужно найти одного человека. Он знаком с родителями Иллианны. Через него хочу передать посылку для них. Они же до сих пор не знают о ее смерти. – честно, глядя ей в глаза, ответил я ей. – Потом, – продолжил я, – хотел заглянуть на корабль и сделать копию записи. Последней записи с камер нашего корабля у планеты Мастеров. Пусть это очень тяжело для них, но это последние кадры с ней. Напишу им пояснительную записку. Сам я им в глаза посмотреть не смогу. Сил не хватит!