Ужин заканчивался и дело дошло уже до чая, и Пирогов все никак не мог решиться.

– Володь, я чуть совсем не забыла тебя спросить, а что за Маша? Ты нам еще ничего не рассказывал о ней, у тебя что, появилась новая девушка? – неожиданно спросила его мать.

– Маша? Какая Маша? – насторожился Пирогов.

– Ты что, не хочешь рассказывать? Раньше ты от нас ничего не скрывал, – с легким упреком сказала Ирина Викторовна.

– Ир, ну что ты пристала к человеку. Он уже самостоятельная взрослая личность и имеет право не посвящать нас в детали своей личной жизни, – упрекнул уже мать Игорь Николаевич.

– Я и не собиралась приставать, а всего лишь констатировала факт, – пояснила Ирина Викторовна.

– Мам, подожди. Объясни толком, что еще за Маша? Я не собираюсь ничего скрывать, просто не понимаю, о чем идет речь, – обратился к матери Пирогов.

– Вчера, когда ты был на дежурстве, позвонил твой товарищ и начал интересоваться Машей. Я, естественно, не поняла о ком идет речь, и попросила объяснений. И этот товарищ сказал, что ему нужен Машин номер телефона, так как буквально только что узнал, что у нее в это день был день рождения и поэтому очень хотел поздравить ее. Я сказала, что не знаю ничего о Маше. После чего тот спросил: «Неужели вам Володька ничего не рассказывал о Маше?». На что я ответила: «Ничего не рассказывал», – рассказала о телефонном разговоре Ирина Викторовна.

– А как представился этот товарищ? – спросил Пирогов.

– Он и не представлялся. Он разговаривал так, что трудно было усомниться в том, что он был не искренним. Он называл меня по имени отчеству, справлялся о моем здоровье, и уже потом перешел к этой Маше. Неужели, Володь, это мог оказаться кто-то, кто имеет в отношении тебя недобрые намерения? Но я вроде ничего такого не выдала, ведь я и в самом деле ничего не знаю ни о какой Маше, – в голосе Ирины Викторовны чувствовалось волнение и настороженность.

– Да ты не волнуйся, мам, это кто-то из моих ребят. А голос какой у него был? – поспешил успокоить мать Пирогов.

– Обыкновенный.

– Молодой или старый.

– Трудно определить, но такой знаешь немного вкрадчивый, любезный что ли.

– Тогда понятно.

– Что? Значит, ничего страшного?

– Успокойся, мам. Я теперь понял, что это был Денис. У нас в отделении работала как-то одна Маша. У меня, впрочем, ничего особенного с ней не было, так, легкий флирт. А Денис по уши влюбился и ревновал ее ко мне. До сих пор ревнует и думает, что у меня с ней роман. А звонил скорее всего для того, чтобы проверить, вру я или нет. Он уже как-то спрашивал: встречаемся ли мы. Тигр еще тот, кому попадется – не позавидуешь, – изложил быстро придуманную историю Пирогов ради спокойствия родителей.

– Дон Жуан ты, Володька, дон Жуан. Не в нас с матерью пошел. Смотри, нарвешься на какого-нибудь тигра, – пожурил сына Игорь Николаевич.

– Никакой он не дон Жуан, просто очень общительный, а это очень нравится девушкам, – заступилась за сына Ирина Викторовна.

– Я же не ругаю, я же это сказал как комплимент, – быстро выкрутился Игорь Николаевич.

– Комплимент?! – Ирина Викторовна с наигранной сердитостью уставилась на мужа.

Пирогов, воспользовавшись позитивным настроем обоих родителей, рассказал им о намеченном отъезде. Родители несколько удивились, но Пирогов объяснил им все таким образом, что этот отъезд выглядел как деловая поездка или на худой конец командировка. Он сказал, что едет в Екатеринбург, так как опасался, что преследования нельзя было исключать, пока все не уляжется, не утрясется. Обещал звонить. Он сказал, что встретил старого друга, у которого в Екатеринбурге бизнес и ему нужен верный помощник, на которого можно было бы положиться. Он очень красиво рассказал в общих чертах, что он думает о современной жизни: о том, что сейчас есть только одно мерило всего в этом мире – деньги, и без них ты всю жизнь будешь жалким нулем; в милиции нет никаких перспектив: либо нищета, либо воровство, а тут выпал хоть какой-то шанс, и даже если ему не удастся им в полной мере воспользоваться, он еще может начать что-то другое, так как еще молод. А в конце Пирогов хитро подытожил: