Пёсик до того напоминал зверька, про которого Таська врала Скуке Зелёной, что оба раскрыли рты и переглянулись. Он разве что не летал. Но казалось, для этого ему надо лишь разогнаться как следует.

– Брысь! – вдруг сказал пёсику бородач.

Это слово его рассердило. Он залаял, стал вертеться во все стороны. И вдруг кинулся прямо к забору, над которым, как в кукольном театре, торчали головы детей. От неожиданности оба спрыгнули. Даже не столько спрыгнули, сколько свалились. Причём Тим зацепился обо что-то нагрудным карманом рубашки.

Тр-ресь! – карман разорвался.

В следующий миг в заборе открылась калитка, которой они сразу не заметили. Бородач стоял над ними, как великан. А чёрный пёсик старательно обнюхивал их сандалии.

– Ага, вот кто подсматривает и подслушивает! – сказал бородач.

– Чего подслушивает? – пробурчал Тим, разглядывая порванный карман.

– Подслушивает, как я свою собаку зову.

– А как вы её зовёте? – не поняла Таська.

– Хочешь сказать, ты ничего не слышала?

– Слышала, вы говорили: кс-кс.

– Не кс-кс, а Кис Кисыч. Кис-с Кисыч. Это имя такое. Раньше его звали Дружок, а я специально придумал новое.

– Зачем? – удивилась Таська.

– Чтобы никто чужой не мог подманить. Он у меня слишком доверчивый. Станут звать: Дружок, Дружок – сразу бежит. Два раза его чуть не украли. Ведь это необыкновенный пёс. И я решил приучить его к новому имени. Во-первых, чтобы его никто не знал. А во-вторых, чтобы никакой вор не догадался. Услышит: Кис Кисыч – и подумает, что я кошку зову: кс-кс. Правильно?

– Правильно, – подтвердила Таська не очень уверенно.

– Правильно, да не так просто, – покачал головой бородач. – Для тренировки приходится искать места, где нет по соседству кошек. А то станет кто-нибудь звать свою кошку: кс-кс. Он думает, что это его, и бежит. Поэтому я вдобавок приучаю Кис Кисыча доверять лишь нюху. Вот он слышит, что его зовут, даже видит меня, а всё равно идёт только по следу. Видели? Нюх у него поразительный. Он чует нужного человека, даже если тот едет в метро под землёй. Представляете? Вдруг начинает рыть землю лапами.

– А летать он умеет? – спросила вдруг Таська.

Бородач внимательно посмотрел на неё.

– Как ты догадалась?

– У него хвост как пропеллер.

– Верно заметила. Если раскрутит как следует – конечно, может. Вон, смотри… смотри… настоящий мотор. Даже жалко, что работает вхолостую. Как вы думаете, можно приспособить к его хвосту машинку, знаете, чтобы вырабатывала электричество? А?

А к ошейнику прицепить фонарик. Ночью сможет сам себе освещать дорогу, как велосипед.

Тим промолчал в нерешительности. Только что незнакомец не вызывал у него особого доверия. Но насчёт электричества – показалось не так уж глупо. Не всякий бы взрослый додумался.

– А почему он на команду «брысь» так сердится? – вспомнила Таська.

– Брысь – это не команда. Это так его врага зовут. Кота одного знакомого. Я напоминаю, чтоб не забывал.

– Первый раз слышу такое имя, – сказал Тим.

– А он такой единственный. То есть на самом деле его, может, звали по-другому. Но он этого сам не знал. Он ничейный был кот, бродячий. Жёлто-полосатый такой, как маленький тигр. И всегда его отовсюду гнали. «Брысь, – говорили, – пошёл отсюда!»

А по-другому никак не обращались. Вот он и решил – когда ещё маленький был – что это у него имя такое: Брысь. Разбойничье или, может, пиратское. Ему нравилось. Он сам не любил на одном месте засиживаться. Неинтересно ему было на одном месте. А он больше всего любил, чтоб было интересно. Ради этого чего только не вытворял! И Кис Кисыча мог обидеть для интересу. Они одно время были друзьями, это теперь Кис Кисыч его имени слышать не может спокойно. Он из-за него однажды чуть не утонул. Да что я рассказываю, вы, наверное, сами читали.