– Гудок, значит, – повторила Екатерина Васильевна, чем окончательно разочаровала в себе. – Ну проходите, проходите.

Она посторонилась, пропуская в лаборантскую. Завуч входить отказалась и, сославшись на срочные дела, быстро ретировалась.

Лара вошла в тесный кабинет с двумя дверями: одна в коридор, другая сразу в класс. Вдоль стен – стеллажи с учебниками и плакатами по биологии. Лара заметила на полке наглядные пособия из папье-маше – человеческое сердце и биологическую клетку в разрезе, а в углу, у окна, притулился пластмассовый скелет. Он показался грустным, наверное, потому что у него недоставало нескольких «костей». Но в целом довольно уютно, отметила про себя Лара.

– Поскольку вы здесь временно, – сказала Екатерина Васильевна с нажимом, – свои порядки прошу не устанавливать. Пособиями и демонстрационным материалом можете пользоваться, но, пожалуйста, будьте предельно аккуратны, – она говорила так, будто Лара уже что-то сломала или испортила.

Увидев на подоконнике кружку, Екатерина Васильевна заявила:

– Распитие чая в лаборантской я не потерплю. Надежда Геннадьевна позволяла себе, но это полное безобразие! – Она схватила кружку и выкинула её в мусорное ведро под письменным столом.

«О! Да тут клиника, – подумала Лара. – На таком фоне блеснуть много ума не понадобится».

– У вас есть что-нибудь по мутационной теории? – Лара подошла к стеллажу с плакатами и хотела было поискать сама, но тут Екатерина Васильевна отрезала:

– Нет! Даже не ройтесь там.

– Хорошо, а…

Лару перебил телефонный звонок с неизвестного номера:

– Извините! – Она приняла вызов. – Да?

– Товарищ Гудок, телефон в здании гимназии нужно ставить на вибрацию! – тут же накинулась на неё Екатерина Васильевна.

Лара прижала телефон плотнее к уху и выскользнула из лаборантской в коридор.

– Извините, я не поняла, кто… Ах, из садика! Что-то случилось?

Звонила воспитатель и просила приехать: Настюша плачет и зовёт маму.

– Но как же быть? – Сердце Лары сжалось. Она так и знала, если не попрощаться с Настюшей, не договориться с ней, будет только хуже. Дочь потеряла её и, конечно, расстроилась. Хотелось всё бросить и бежать в детский сад, но нельзя же отпрашиваться с работы, не успев начать. – У меня урок через пять минут.

– Мамочка, не переживайте, это нормально, – успокаивала воспитатель. – Она первый день в саду, ещё не привыкла, слишком много впечатлений. Но лучше забрать её пораньше, чтобы не травмировать. Иначе с привыканием будут проблемы.

– Хорошо, я попробую что-нибудь придумать.

Лара попрощалась с воспитателем и тут же набрала Стаса. Пару минут слушала длинные гудки, напряжённо наблюдая кружение снежинок за окном. Зазвенел звонок.

– Да чтоб тебя! – процедила она сквозь зубы и, возвращаясь в лаборантскую, настучала сообщение мужу: «Пожалуйста, срочно забери Настюшку из садика. Ей там плохо!»

– Опаздываете, – не преминула заметить Екатерина Васильевна.

– Извините. Я готова.

Екатерина Васильевна открыла дверь в класс и вошла, Лара за ней.

– Так, всех приветствую, – Екатерина Васильевна остановилась возле доски.

Лара тоже остановилась. Потом вдруг подумала, что надо бы улыбнуться и вести себя непринуждённо. Она чуть встряхнула плечами, приняла расслабленную позу и даже сунула руки в карманы пиджака.

«Какие они взрослые», – подумала Лара, окидывая взглядом ребят. В классе навскидку было человек двадцать. Парней больше, чем девчонок.

– Ребята, вы знаете, что Надежда Геннадьевна больна и в ближайшее время в гимназию не вернётся. Замещать её будет наш новый учитель, – Екатерина Васильевна оглянулась на Лару и сделала выпад рукой, – товарищ Гудок… Лариса Владимировна.