– Дамочка по уши в дерьме и очень старается отмыться. – Грей многозначительно улыбнулась.

– Она в отчаянии.

– Пускает пыль в глаза. Деньги все еще у нее, причем много денег. Обратил внимание, как дамочка одета? Все по моде нынешнего сезона, новые туфли – по-настоящему дорогие, – да и сумочку такую, меньше чем за тысячу, не купишь. Наверняка исчезновение мужа окажется хитрой аферой.

– Откуда тебе известно об одежде и прочем? – удивился Эдриан.

– Думаешь, совсем не разбираюсь в моде? Что ты хочешь сказать, Майли? – с наигранным негодованием воскликнула Грей.

– Ничего. Просто не выглядишь женщиной такого типа.

– А какого же типа женщиной я выгляжу, позволь спросить?

– Одеваешься, как Тони Хоукс, – ответил Эдриан и добавил: – Мультимиллионер и скейтбордист, а не комик.

– И что же, черт возьми, это значит?

– Не важно. Не обращай внимания.

– Хорошо. Позволь задать вопрос. – Грей слегка наклонилась.

– Позволяю. Задавай. – Эдриан вздохнул. За что? Чем он провинился?

– На какой машине ты ездишь?

– А ты не знаешь? На «Гранаде».

– На «Гранаде»? Господи, да ведь их уже лет пятнадцать не выпускают.

– Она мне дорога.

– И что же? Полагаю, тебе известно, что такое «Мустанг» или «Феррари», да и автомобильные программы по телевизору смотришь, так что от жизни не отстаешь и многое знаешь об автомобилях.

– Здесь совсем другое.

– А я многое знаю об одежде, особенно модной и дорогой. По тому, как человек одет, можно многое о нем понять.

Эдриан не смог сдержать любопытства и окинул спутницу взглядом, о чем пожалел, снова заметив многозначительную улыбку. Теперь уже стало ясно, что Грей улыбалась так, выиграв воображаемый поединок. Она явно не была неряшливой простушкой, какой хотела казаться.

– Мой образ – результат тщательно рассчитанного выбора, Майли. Поверь, я отлично знаю, что делаю.

– Хочешь, чтобы все вокруг считали тебя лесбиянкой?

– А если я и вправду лесбиянка?

– О, умоляю… мне точно известно, что это не так. Заметил, как ты меня оценивала.

– Заметил в своих фантазиях! – Грей слегка покраснела и с улыбкой похлопала его по руке. – Просто не хочу, чтобы люди воспринимали меня слишком серьезно и возлагали непомерные надежды. Пусть лучше увидят простушку и неудачницу, а потом поймут, что ошиблись.

– Слишком запутано.

– Ничуть. Люблю, когда собеседники считают, что они умнее и хитрее: сразу теряют осторожность и легче раскрываются.

– Что ж, подобная позиция объясняет недавнее проявление колоссальной пассивной агрессии.

– А все ради успеха дела!

– Поэтому тебя выгнали из Плимута? – спросил Эдриан, вовсе не желая обидеть, однако выражение, появившееся на лице Грей, мгновенно разрушило надежду на взаимопонимание.

Она сжала руль в положении «без десяти два» и сосредоточилась на дороге, всем своим видом давая понять, что контакт прерван и разговор окончен.

Бывший амбар оказался впечатляющим строением. Они прошли по засыпанной гравием дорожке и постучали в дверь. Солнце окрасило небо в розовый цвет, все вокруг застыло в неподвижном безмолвии.

– Мистер Маркхэм! – позвал Эдриан.

Грей зашла за угол и исчезла из виду, а он принялся пробовать ключи из связки, которую дала Дебора Маркхэм. Абсолютная тишина свидетельствовала о том, что в доме никого нет.

– Мистер Маркхэм! Йен Маркхэм! – на всякий случай снова окликнул Эдриан и вошел в дом.

Внутри оказалось пусто: ни мебели, ни вещей. Лишь несколько покосившихся картин на стенах да пара забытых ковриков на полу.

– Похоже, он все спалил в костре. – Грей стояла в дверях, держа в руках почерневшую коробку для документов. – Судя по всему, очень спешил.

Эдриан взял коробку: на дне остались кое-какие бумаги. Несколько билетов от разных букмекеров, разорванные листки, которые можно восстановить в лаборатории, приглашения на местные благотворительные собрания. Ничего достойного внимания, а тем более подозрительного.