– Сначала хотелось бы услышать о вашей просьбе.

Ишустин смотрел в окно, разглядывая торопящихся прохожих. Мы ехали в тишине минуты три, когда он всё же решился:

– Я хочу, чтобы ты убил того седого. Хочу, чтобы ты убил генерал-лейтенанта Селиверстова Михаила Ильича, начальника Федеральной Службы Безопасности Екатерининской губернии. Именно он крышевал банду Земы, именно с ним бандит делился всей выгодой от его преступных дел.

Я кивнул, принимая ответ:

– А зачем, можно узнать? Только из чувства мести? Из-за того, что тебя осадили, надавали по щекам?

Следователь с некоторым удивлением, смешанным с ноткам презрения, посмотрел на меня:

– Да плевать мне на все эти щелчки и пощечины. Мне за державу обидно! Пока Серегин наводит порядок в Москве, эти уроды решили неслабо нажиться на окраинах.

Вот как, наш следак, оказывается, патриот своей страны. Ради идеи работает, не ради звездочек на погонах. Хотя, скорее всего одно другому не мешает. Полезное качество. Моя внезапная мысль, пришедшая ко мне не так давно, обретала всё большую уверенность. Ишустин определенно полезный человек.

– А второе условие это вот, – я раскрыл ладонь, на которой лежал белый квадратик импланта. – Ты и твой помощник станете одними из нас.

***

Мы успели. Мама уже ушла с работы, но еще не пришла домой, и мы перехватили ее буквально на подходах ко двору. Быстро затолкали в машину, и с ревом умчались прочь. Вдали я увидел серый, непримечательный и незнакомый мне минивэн, стоящий напротив входа в подъезд.

Возможно, у меня разыгралась паранойя. А возможно в этой машине люди из фсб ждали мою родительницу, чтобы похитить ее.

Побрыкавшись, чуть всплакнув, слегка поколотив меня кулаками, мама позволила себя успокоить. Особый вклад в дело прекращения истерики внесло удостоверение следователя и заверения его обладателя, что ее сын совершенно невиновен и совсем даже наоборот – герой, которому уже можно ставить памятник. При жизни.

Строго настрого запретив ей звонить кому-либо и ходить на работу, мы забрали у матушки телефон и отвезли на съемную квартиру, предварительно оплатив ее на несколько суток вперед. Расплачивался Ишустин и я, поблагодарив его, пообещал возместить все расходы. Мне бы только до дома моего добраться. До той сумки, лежавшей под кроватью.

– Ерунда, – отмахнулся следак, – это не та проблема, о которой стоит думать. Ты же правша?

– Да, – немного растерянно ответил я сбитый с толку резкой сменой темы разговора.

– Хорошо. Значит ты, ударив меня, угрозами заставил водителя остановиться, а затем, вырубив и его, совершил дерзкий побег. Бей! Только не сильно, но чтобы синяк был, – он подставил мне левую сторону лица.

– Ты уверен? – если честно, я никогда особо и не дрался, поэтому с трудом представлял, куда надо ударить, чтобы вырубить человека с одного удара.

– Не очень, – скривившись в предвкушении, ответил Евгений, – но выбора нет.

– Шеф, – развернувшись на сиденье, обратился к начальнику водила, Сергей. – А давай я тебе вдарю. Качественно всё сделаю. Как в лучших домах...

– Нее, – обдумав предложение, отказал следователь. – Знаю я тебя. А ты меня. Вдруг злость какую затаил, а сейчас выместить ее решил. Давай, студент, лупи.

Я лупанул. Целился куда-то в левую сторону лица.

– Ухх, мляя, – взвыл Ишустин, зажав подбитый глаз. – Тяжелая у тебя рука, зараза такая!

– Простите, – пролепетал я. Вот уж не думал, что я так могу – следака буквально откинуло назад.

– За что тебя простить-то? Все правильно сделал, как надо. С таким фингалом мне точно поверят, – ответил избитый, рассматривая в зеркало мгновенно заплывший левый глаз. – Давай, исчезай уже. План перехват я объявлю примерно через час. Тебе надо залечь где-то. Конечно, хотелось бы, чтобы ты исчез минимум на пару недель, но нет у нас столько времени. Селиверстов далеко не дурак и может что-то заподозрить и начать принимать меры. Исчезновение твоей мамы, твой побег и я, некогда копающий под него. Так что нет у нас пары недель. Сутки-двое не больше. Провозимся дольше, и мы трупы. Такие люди не ждут и не прощают.